А вот пилотам, которые жили один-два боевых вылета на устаревших, латаных-перелатаных самолетах, «повезло» больше. При том, что топлива им заливали самую малость, чтобы только дойти до передовой и «с честью умереть за фатерлянд и фюрера»!..

Конкретно этот штрафник Strafschtaffel всего несколько минут назад выдержал ужасный бой четверкой своих устаревших «Эмилей» Bf-109E-4 с восьмеркой русских «лавочкиных» Ла-5ФН. Немецкие штрафники сбили двоих, но и сами потеряли столько же… И для немцев такие потери были невосполнимы.

Один из русских истребителей уничтожил вот это пилот-штрафник, который стоял перед майором Вольфом навытяжку. Звали несчастного, который за свою победу получит вечером всего лишь пачку сигарет, бутерброд с маргарином и глоток шнапса, Вильгельм Кравитц. Он был ведущим пары и чудом дотянул до аэродрома, чтобы буквально рухнуть на взлетное поле на своем изрешеченном «Эмиле».

Кстати, вместо пачки сигарет и прочих немудреных «благ» победителя могли просто расстрелять только за то, что он «испортил» казенный истребитель, а также и за то, что временно «заблокировал» взлет и посадку другим самолетам.

Но «Haarig Wolf» — «Седой Волк» решил, что не допустит этого, причем любыми средствами! Бывший штрафник, майор Герман Вольф вспомнил, как сам стоял в строю бесправных солдат и исподлобья глядел на стоящего перед строем гауптштурмфюрера [23] СС. Тому, естественно, нужно было сразу показать им, что командует теперь этим сбродом настоящий офицер! Прежнего, как узнал бесправный теперь штрафник Герман Вольф из «Latrinenparole» — «Сортирной болтовни», немецкие штрафники расстреляли сами.

«Солдаты! Если вы думаете, что вы будете у меня прохлаждаться, то вы жестоко ошибаетесь! Вы здесь — чтобы сражаться и чтобы умирать! Те из вас, кто выживет, обретут славу, и, возможно, милость командования — вернуться и воевать в рядах Вермахта. Я буду безжалостен к себе, безжалостен к вам и безжалостен к противнику! Хайль Гитлер! Также мои эсэсманы будут позади вас с пулеметами, на случай, если вы, трусливые собаки, вздумаете бежать с поля боя! А сейчас — разойтись! Готовьте ваше оружие к бою…»— цедил сквозь зубы с неприкрытым омерзением этот «сверхчеловек».

— Какое полетное задание у вас было, герр пилот?

— Осмелюсь доложить, герр офицер, но подобное обращение ко мне, предателю рейха и трусу, — недопустимо… — оборванный и прокопченный штрафник отвечал тихо, не смея поднять взгляда на офицера.

«Странно, сучья хрень какая-то! Этот парень только что умудрился сбить на своем архаичном „Эмиле“ с маломощным мотором современный русский истребитель Ла-5ФН с форсированным сверхнадежным мотором и мощным вооружением, но при этом боится глаза на меня поднять!..» — подумал Герман Вольф.

Наказания за все: вроде бы как неуважительный тон в разговоре с начальством, нарушения формы одежды, недостаточную, опять же, по мнению начальства, расторопность и рвение — были самыми садистскими. Несчастные штрафники ползали по-пластунски по голым камням, сдирая руки и ноги в кровь. Стояли на солнцепеке в полном обмундировании — в шинели и в противогазе! Пока не падали от потери сознания или просто — замертво. Маршировали на плацу со «штрафным ранцем» за плечами — и тридцать пять килограммов земли и камней раздирали спину в кровавые клочья. И после этого немецкие штрафники еще и садились в свои битые-перебитые, латаные-перелатаные самолеты и воевали против отлично подготовленных русских летчиков!

И это — вполне естественно, ведь каждый немецкий солдат должен быть всегда готов к бою! Кроме того, «в нагрузку» им выдали трофейные русские винтовки Мосина-Нагана образца 1891–1930 годов. Чистка и смазка оружия, поддержание его постоянно в боеготовом состоянии — должно быть главным в не такой уж и длинной жизни немецкого штрафника на Восточном фронте. Ну, хоть с этим «крылатым штрафникам» Третьего рейха повезло. «Мосинки» были гораздо более неприхотливы к фронтовым условиям, нежели карабины «Маузер-98К». И хоть брать их с собой в полет не надо было — перед полетом личное оружие ставили в пирамиду.

Большинство немецких летчиков-штрафников были сломлены морально; как и этот пилот, Вильгельм Кравитц, были буквально раздавлены. И тому были весьма объективные причины. Летчики, в особенности истребители Люфтваффе, были очень сильно обособлены друг от друга в силу снобизма, присущего их профессии. Герман Вольф, к примеру, гораздо больше беспокоился о собственном «Мессершмитте-109», чем о своих коллегах-летчиках. Пилоты были индивидуалистами и в воздушном бою полагались лишь на собственное мастерство, ну и в крайнем случае — на напарника.