Шрифт:
Зная в совершенстве все три славянских языка, он мог психологически глубоко проникать в души будущих диверсантов, шпионов и террористов. Определял потенциальные возможности каждого, с кем беседовал «по душам», предварительно понимая, на что способен конкретный кандидат в роли «зафронтового парашютиста».
Ему нередко телефонировали из Берлина представители военной разведки и контрразведки. Иногда, особенно на первых порах работы в школе, звонки приходили и от самого адмирала Канариса, а потом и от нового шефа полковника Ганзена и даже от крутого и свирепого нового начальника РСХА Кальтенбруннера, забравшего в свою организацию расформированную военную разведку и контрразведку – абвер после ареста его бессменного руководителя адмирала Канариса.
Всех этих руководителей интересовало всегда одно и то же – они справлялись, как идет работа, какие трудности он встречает на месте, с какими конкретно результатами возвращаются «патриоты рейха». Особое внимание обращалось на тщательность отбора кандидатов.
Однажды шеф из Берлина прислал шифротелеграмму, в которой, в частности, говорилось:
«Наш фюрер озадачен слабой, а порой необъективной отдачей разведчиков, работающих на военных коммуникациях противника, в тылу Красной Армии, а также участившимися случаями измен. Всё это является результатом некачественного подбора контингента.
С учетом разрастающегося движения лесных бандитов – партизан и городских разбойников – подпольщиков необходимо усилить работу по внедрению нашей агентуры в эти советские организации.
Мы теряемся в догадках об ожидаемых направлениях основных ударов советских войск. Прошу и требую усилить работу на железнодорожном транспорте, на станциях и в депо – мало стало диверсий на стальных магистралях, оборонных заводах, арсеналах и складах с боеприпасами…»
Файленгауэр внимательно прочел довольно-таки обширную шифровку и подумал:
«Половина нарезанных задач невыполнима таким контингентом разведчиков и диверсантов, каких мы забрасываем за линию фронта. Они ведь тоже нос держат по ветру, понимая, в какую сторону дуют ветры перемен и паруса каких кораблей надувают. Этого не понимают только наши вожди. Мой шеф – чистый прагматик, прекрасно знающий, что и к чему – зачем же он пишет такую глупость. А, может, осторожничает потому, что боится фюрера? Сейчас Гитлер зол, как растревоженный или раненый вепрь».
И всё же к лету 1944 года вместе с начальником школы они направили в тыл нашей армии более десяти групп, как им казалось, кристально чистых, проверенных диверсантов. От большинства из них он не получил ни одной информации – они почему-то упорно молчали. Одни попадали сразу «с небес» в руки наших воинов, другие отправлялись с повинной в подразделения «Смерша».
Некоторые, наиболее вышколенные и преданные нацистам из-за того, что были «замараны кровью», возвращались в школу, уставшие и измученные всякого рода стрессами. Они докладывали результаты своей работы, отдыхали, затем снова инструктировались и экипировались по-новому. После недельной разрядки обреченные вновь отправлялись на полевой аэродром, чтобы десантироваться из самолетов для выполнения очередного заказа опытного в делах разведки и диверсий абверовца из Берлина.
Были и такие, которые уже работали на советскую военную контрразведку «Смерш». Они приносили в школу оперативную «туфту». Дезинформация в спешке проглатывалась ответственными за конкретного агента и отправлялась в Берлин. Такого «засланного казачка» снова отправляли за линию фронта, которая неумолимо приближалась к рейху.
Имея в разведшколе, на период её функционирования, несколько проверенных агентов, Зорич мог получать, как уже говорилось выше, полные установочные данные и клички на заброшенную агентуру, места её десантирования, задания, что, естественно, облегчало задачу бороться с тайным врагом нашим военным контрразведчикам.Вот как сам Александр Святогоров рассказывал об этой смелой операции по пленению важного гитлеровского секретоносителя – представителя абвера в Люблинской ДРШ:
«В июле 1944 года разведчик нашего отряда поляк Станислав Рокич, в совершенстве владеющий немецким языком, по нашему заданию проник в фашистскую разведшколу как гауптман Фридрих Краузе.
Он познакомился с немецкой машинисткой и переводчицей Таисией Брук, от которой получал довольно интересную информацию.
От неё же он узнал, что в Люблин прибывает личный представитель адмирала Канариса, именитый абверовец Вальтер Файленгауэр, очень опытный разведчик. Мы все понимали, что важную птицу Берлин зря сюда не пришлет. Вместе с ним приехала и его личный секретарь Зофия Зонтаг – его давняя любовница, которая оказалась хорошей знакомой Таисии Брук.
И у нас возникает смелый план. Гауптман Краузе срочно «объясняется в любви» своей «невесте». Назначается помолвка, на которую Таисия Брук приглашает Зофию Зонтаг.
Мы доподлинно знали, что Файленгауэр страшно ревнивый человек, а потому не отпустит на вечеринку Зофию одну и, возможно, приедет с нею. Наш расчет тогда полностью оправдался. Хотя мне и пришлось потратить на это лжеобручение несколько тысяч злотых – «улов» был значителен…
Конечно, нам хотелось осуществить операцию без единого выстрела, чтобы не поднимать лишнего шума и не привлекать внимание посторонних. Но стрелять всё же пришлось. Мы сняли охрану, ворвались в дом, где как раз в разгаре была вечеринка с обильной попойкой. Там его мы и «стреножили»…
Он оказался одним из организаторов операции под кодовым названием «Сатурн». Именно под его непосредственным руководством готовились для заброски в наш тыл наиболее жизнеспособные и проверенные диверсионные группы.
О них он полностью рассказал. Вскоре все эти уже засланные группы были ликвидированы благодаря его информации…»
Плененного представителя Канариса гауптмана Файленгауэра разведчики передали армейцам фронтового уровня. С ним работали через переводчиков офицеры и генералы штаба 1-го Украинского фронта. Фашист действительно оказался одним из организаторов операции под кодовым названием «Сатурн». Кстати, с материалами допросов знакомился и сам командующий фронтом Иван Степанович Конев.
Напрасно немецкие руководители военной разведки строили иллюзии и тешили себя надеждами в отношении стойкости и выдержки своих кадров. Только лишь на первом допросе Файленгауэр произнес высокопарную фразу вроде того, что «честь немецкого офицера спецслужбы не позволяет ему выдавать секреты», а затем у него сработал инстинкт самосохранения и он «потёк».
Опасаясь за свою жизнь, абверовец полностью раскрылся и сообщил данные, которые представляли несомненный интерес для советского военного командования фронтового уровня.
В частности, он рассказал о том, что берлинским руководством принято решение об изменении стратегии использования диверсионных групп. В ходе допросов он подтвердил, что гитлеровская разведка в системе подготовки агентуры «Цеппелин» решила отказаться от направления мелких групп. Ставка сделана на выброс целых отрядов по 50–70 человек для совершения крупных диверсий в районы Волги и Камы. Цель – взорвать одновременно мосты через эти реки и отрезать, таким образом, Урал от тылового снабжения Красной Армии.
Под его непосредственным руководством готовились для заброски в наш тыл диверсионные группы. Несколько уже было заброшено. О них он рассказал всё подробно, что помогло военным контрразведчикам частично задержать диверсантов, а сопротивляющихся ликвидировать.
Он достаточно подробно остановился на стремлении немцев организовать серию антисоветских восстаний в национальных районах СССР, в частности, в Калмыкии. Сегодня есть все основания думать, что радиоигра военной контрразведки «Смерш» под кодовым названием «Арийцы» имела прямое отношение к показаниям фашиста.
Как писал А. Север в книге «Смерть шпионам!», игре предшествовала произведенная около поселка Утта в Калмыкии выброска на парашютах с немецкого самолета «Ю-290» диверсионного отряда численностью в 24 человека под командованием капитана абвера Эбергарда фон Шеллера (Кваста). Отряд должен был стать авангардом «Калмыцкого корпуса доктора Долла» (десантный корпус, образованный из калмыков, перешедший к немцам, под командованием доктора Долла – сотрудника абверкоманды-101 зондерфюрера СС Отто Верба). Калмыцкие пособники фашистов должны были объединить уже имевшиеся в Калмыкии повстанческие отряды и начать большое восстание, попутно организуя диверсии. Эту операцию под названием «Римская цифра два» готовило подразделение абвера «Валли-1».