У человека развивается своеобразный паралич, причем функции мозга в этот момент не останавливаются, но деятельность нервной системы резко замедляется. Во время действия токсинов его мышцы напряжены, что очень похоже на трупное окоченение. Жертва не в состоянии двигаться. Зрачки и веки становятся неподвижными. Дыхание сохраняется, но становится настолько медленным, что его не способен заметить внешний наблюдатель. Пульс становится до такой степени редок, что обычные приборы не могут уловить артериального давления…

Человек «умирает». И все это время функции мозга не останавливаются. Сознание ясное. Человек слышит, как его оплакивают родные. Он, сквозь щелочку в веках, может даже видеть, как над ним заколачивают крышку гроба.

Примерно через 12 часов действие тетродотоксина заканчивается. «Умерший» постепенно «оживает». У него появляется способность открыть глаза, двигать руками и ногами. Происходит это, как правило, уже в могиле, в гробу, закопанном глубоко в землю…

Рассчитав время, колдун вытаскивает жертву из могилы и дает ему съесть «огурец зомби» — магическое снадобье, содержащее вытяжку из Datura stramonium L. — растения, в котором содержится группа галлюциногенных алкалоидов антихолинергического ряда, близких по своему составу к скополамину.

Теперь черед «сонной одури» — наполненного галлюцинациями трансового состояния, в котором зомби становится абсолютно послушным орудием колдуна. Последний управляет посредством голоса галлюцинациями зомби, и именно галлюцинации — единственное содержание сознания отравленного туземца.

Если человеку удавалось выжить после превращения в зомби (такие случаи происходили крайне редко), то он мог вспомнить свои переживания в могиле, но абсолютно ничего из того, что делал и переживал после съедения «огурца зомби», он не помнил.

После выполнения роли человека, как правило, убивали уже по-настоящему и до того, как действие «огурца» прекращалось.

Вера народа в ритуал зомби цементировала, сплачивала нацию страхом. Долгие десятилетия этот страх поддерживал власть диктаторов на Гаити. Охранники и воины диктатора Дювалье, его «тонтон-макуты», наделенные неограниченной властью над населением, считались среди последнего созданными колдуном-диктатором зомби. Сам Дювалье, естественно, никогда этого не отрицал.

В русской сказке «О мертвой царевне» королевская дочь съедает яблоко, подсунутое ей злой мачехой, и впадает в состояние сна, неотличимого от смерти (богатыри даже хоронят ее). Возможно, яблоко в этой сказке — образ растения или реально существовавшей колдовской смеси. Но в русских сказках не сохранилось отзвуков второй стадии процесса «зомбирования».

Ни «мертвая» вода, ни яблоко мертвой царевны, ни чан с кипящим молоком (из «Конька-горбунка») не вызывают состояния абсолютной подчиненности колдуну. Зато они приводят к волшебному преображению героя. Из мертвого сна он восстает, став мудрее и прекраснее. Русские сказки готовят нас к пониманию христианской истины о смерти и возрождении Спасителя.

В других культурах — все по-другому.

Европейские ведьмы «открывали» душу и впускали в нее волю дьявола. Гаитянские растения «открывали» душу зомби для злой воли колдуна или диктатора.

Вся информация о гаитянском культе дошла до нас из отчета английского фармацевта А. Дюрана — единственного европейца, пережившего превращение в зомби. Он же доставил коллегам-фармакологам лиану и галлюциногенное растение.

Дальнейшие научные исследования галлюциногенных свойств антихолинергических алкалоидов нам неизвестны. Однако в начале 70-х годов стала просачиваться информация по использованию антихолинергических галлюциногенов (и не только их) спецслужбами всего мира для создания собственных «живых роботов» — шпионов и убийц.

Действительно, гаитянские открытия способны проторить дорожку к мечте любой разведки — идеальному шпиону, который на самом деле даже не подозревает о том, что он должен выполнить какое-либо задание. В нужный момент его «бессознательная программа» включается, и он совершает определенный набор действий, о которых потом забывает.

Его невозможно перевербовать, даже допросить, не зная ключа — слов, благодаря которым активизируется заложенная с помощью галлюциногенов разрушительная «программа».

Подобных опытов, еще со времен Третьего рейха, было множество. Большинство из них закончилось неудачей: «испытуемые» умирали, сходили с ума, но «программированию» поддавались плохо.

Вероятно, потребность психики человека в сохранении собственной цельности гораздо сильнее любого психоактивного препарата.

Однако в отдельных случаях эксперименты удавались. Иногда это становилось объектом общественного внимания.

В начале 70-х годов по всей Америке прокатилась волна возмущения по поводу программ «модификации поведения» (мы еще вернемся к ним в главе об LSD). Подобные программы подразумевают принудительное перевоспитание взрослых преступников, а также «трудных» школьников и подростков — с целью сделать их поведение «более приемлемым для общества».