Посматривая краем глаза на свою визави, Петр Степанович думал, кто же она такая. Не шлюха, это ясно, не любовница богатого человека – эти зря денег не мотают, предпочитают покупать тряпки и драгоценности или откладывать деньги на черный день. А которые так не делают, те полные дуры, потому что молодость и красота не вечны, и рано или поздно они могут остаться у разбитого корыта.

Женщина напротив вряд ли была дурой. Она сразу же произвела на Петра Степановича очень приятное впечатление. Ему захотелось поболтать с ней и познакомиться поближе. Осознав это желание, Петр Степанович мысленно усмехнулся: что-то давненько не обращал он внимания на женщин! И дело тут не в возрасте: пятьдесят – это не конец жизни, просто он расслабляется по-другому.

Приглянувшаяся ему дама между тем неожиданно начала проигрывать. Горка фишек перед ней стремительно уменьшалась. Стоявший рядом с ней молодой человек с длинными волосами и абсолютно сумасшедшими глазами, из тех завсегдатаев казино, которые приходят сюда каждый вечер и все деньги оставляют здесь, пошептал что-то над зажатой в кулак последней фишкой и бросил ее на тринадцать. Дама усмехнулась и тоже поставила на тринадцать. Естественно, они проиграли. Длинноволосый молодой человек трагически поднял руки к потолку, потом начал рвать на себе волосы. К нему тут же устремился охранник, а женщина отошла в сторону и оказалась поблизости от Петра Степановича.

– Что-то мне сегодня не везет, – задумчиво сказала она, глядя, как кружится шарик.

– Рискнем еще раз на нечет? – неожиданно для себя предложил Петр Степанович.

Она оглянулась и улыбнулась ему легко и дружелюбно. Они поставили на нечет и проиграли. Но нисколько от этого не огорчились – не везет так не везет!

– Что ж, – дама посмотрела на часы в зале, – пожалуй, мне пора. Обычно я люблю смотреть на здешнюю публику, – пояснила она, – но сегодня что-то не хочется.

– Разве вы не хотите отыграться? – на всякий случай спросил Петр Степанович.

– Я никогда не отыгрываюсь, – получил он тот ответ, которого и ожидал, – это очень вредная привычка – отыгрываться.

– Согласен с вами, – Петр Степанович наклонил голову, – и… вы позволите предложить вам коктейль?

– С удовольствием! – снова в ее улыбке не было и тени женского кокетства, просто открытое дружелюбие. – Здесь так жарко, нужно немного отдохнуть перед тем, как садиться за руль.

В баре было тихо и полутемно. Петру Степановичу понравилось, что его спутница не стала брать всякую сладенькую дамскую дребедень типа «Пиноколады», а попросила «Манхэттен».

– Я позволяю себе только один, – заметила она, – не люблю садиться за руль в подпитии.

Они познакомились, женщина сказала, что ее зовут Анна, что она часто бывает в Петербурге по делам и вообще любит этот город.

Она взяла бокал с коктейлем правой рукой, и Петр Степанович заметил узкий ободок обручального кольца. Ему понравилось, что она не расспрашивает его о работе и вообще о жизни, понравилось и то, что сама не рассказывает о себе никаких подробностей. Вскользь упомянула, что очень много бывает за границей, и Шумелов окончательно утвердился во мнении, что муж Анны действительно богатый человек.

– Вот теперь мне точно пора, – она легко и грациозно поднялась из-за столика.

Петр Степанович расплатился и поспешил за ней.

– Удивительно приятный октябрь, – заметила Анна, накидывая пальто, – обычно я зиму стараюсь проводить в теплых краях, потому что терпеть не могу холода и снега, а лед предпочитаю видеть только в стакане с виски, но в этот сезон так не хочется уезжать…

Они вышли на площадку перед казино. Деревья вокруг были усыпаны светящимися лампочками, фонари озаряли площадку причудливым мягким светом. На крыше блестела и переливалась разноцветными огнями надпись «Казино «Какаду» и светился силуэт огромного яркого попугая с хохолком на затылке. У Анны оказалась черная двухместная «Ауди» с откидным замшевым верхом. Петр Степанович так примерно себе и представлял, что у этой женщины машина должна быть именно такой. Он вдруг вспомнил, что так и не спросил, как часто она бывает в казино, и неожиданно для самого себя забеспокоился.

Анна открыла дверцу, села и помахала ему рукой. Петр Степанович мгновенно взмолился, чтобы ее машина сломалась. Мотор завелся, но тут же заглох. Анна попробовала снова и нахмурилась, она хорошо знала звук мотора собственной машины и поняла, что с ним что-то не то. Петр Степанович наклонился к открывающемуся окну.

– Какая-то неприятность с машиной, – расстроенно сказала Анна, – не получается тронуться с места.

– Могу я вас подвезти? – предложил Петр Степанович.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – обрадовалась Анна, – а машину я заберу завтра.

Он распахнул перед ней дверцу своего солидного «Мерседеса». Анна дала адрес небольшого частного отеля на набережной Мойки. «Мерседес» понесся по темным безлюдным улицам.

Аккуратный двухэтажный особнячок начала девятнадцатого века стоял чуть в глубине от Мойки. Петр Степанович вышел из машины и открыл даме дверцу.

– Благодарю вас, – она приблизила свое лицо, и на него пахнуло пряным ароматом ее духов. – Я буду в «Какаду» в следующую пятницу, поиграем… – Она тихо засмеялась и провела ухоженной рукой по воротнику его кашемирового пальто.