Шрифт:
Следом вошел Джейс. Вздернув светлые брови и надев маску любопытства, он заметил:
– Клевое местечко! Сплошной минимализм, мне нравится.
Повернувшись на бок, Саймон возмущенно уставился на него:
– Только не говори, что останешься у меня в спальне!
Усевшись на подоконнике и посмотрев на Саймона сверху вниз, Джейс спросил:
– Телохранитель тебе не нужен?
– Неужто я тебе настолько нравлюсь? Или ты действуешь по принципу: друзей держи при себе, а врагов еще ближе?
– Я слышал другую версию: держи друзей при себе – они ведут машину, когда ты ночью залазишь во двор к врагу и блюешь в его почтовый ящик.
– Не мой вариант. Твои попытки защитить меня больше пугают, чем трогают. Я в порядке. Ты же сам видел, что случается с теми, кто пытается мне навредить.
– Видел. В конце концов враг узнает о Каиновой печати. Ему останется либо сдаться, либо найти обходной путь. – Джейс прислонился к оконной раме. – Я здесь на случай, если осуществится второй возможный сценарий.
Как ни злился Саймон, брешей в аргументах Джейса найти он не смог. По крайней мере больших и основательных. Вампир лег на живот, зарылся лицом в руки и через несколько минут заснул.
Он шел по пустыне, через горячие пески, устланные крошащимися костями. Еще никогда ему не хотелось пить так сильно. Сглотнув, он ощутил, будто в рот набился песок, а в горле сечет лезвиями.
Завибрировал телефон, и Саймон пробудился. Сонно схватил куртку, но к тому времени, как он извлек телефон из кармана, звонить уже перестали.
Саймон просмотрел список непринятых: Люк.
Вот гадство. По ходу, мама потеряла Саймона и звонила домой Клэри.
Саймон сел. Спросонья он не сразу вспомнил, что, засыпая, был в комнате не один.
Джейс так и сидел на окне: уснув, он привалился головой к стеклу. В бледно-розовом свете зари он выглядел совсем юным, без своей извечной саркастической ухмылки на губах. Саймон почти сумел разглядеть в нем то, что, наверное, видела Клэри.
Н-да, телохранитель из Джейса не ахти какой. Впрочем, это-то Саймон понял сразу.
Не первый раз он задумался: что же такое творится в отношениях между Клэри и Джейсом?!
Снова зазвонил телефон, и Саймон метнулся в гостиную, чтобы ответить, пока Люка не перебросило на автоответчик.
– Люк?
– Прости, что разбудил, Саймон. – Люк, как всегда, вежливый и учтивый.
– Да я уже проснулся, – соврал Саймон.
– Через полчаса ты нужен мне в Вашингтон-сквер-парк. Встретимся у фонтана.
– Что-нибудь случилось? – насторожился Саймон. – С Клэри все хорошо?
– Хорошо, хорошо, дело не в ней. – В трубке послышалось механическое рычание. Должно быть, Люк завел мотор. – Встречаемся в парке, понял? Только ты и я, наедине.
Он отключился.
Услышав, как пикап Люка выруливает на подъездную дорожку, Клэри проснулась. Сев на кровати, она поморщилась: оказывается, ночью цепочка запуталась в волосах. Сняв ее через голову, Клэри принялась вытягивать серебряные звенья из спутанных локонов.
Закончив, она уронила кольцо на ладонь. Украшенное оттиском в виде звезд, оно игриво посверкивало. Клэри вспомнила, как Джейс оставил ей это кольцо: вложил в записку перед тем, как отправиться в погоню за Джонатаном. В письме говорилось:
Как бы дорого ни было для меня это кольцо, я могу его бросить. Не могу я бросить тебя, однако выбирать не мне. Перстень же от сердца отрываю сам.
С той ночи не прошло и двух месяцев. Клэри была настолько уверена в любви Джейса, что даже королева Благословенного двора не сумела ее смутить – не нашла соблазна. У Клэри есть Джейс – так чего еще желать?
А может, у тебя никого никогда и не было? Неважно, как сильно ты кого-то любила, он ускользал от тебя, как вода сквозь пальцы? Теперь понятно, откуда образ разбитого сердца. Собственное сердце Клэри напоминало мешочек осколков, каждый из которых больно впивается в грудь.
«Ты не представляла себе жизни без Джейса?» – спрашивала королева.
Тут зазвонил домашний телефон. Слава богу, хоть что-то отвлекло от жалости к себе. Наверное, это Джейс – не может дозвониться на сотовый. Отложив кольцо на ночной столик, Клэри сняла трубку с базы и уже хотела поздороваться, как вдруг услышала голос Джослин.
– Алло? – произнесла мать, слишком бодро и напряженно для столь раннего часа.
Голос собеседника звучал незнакомо, с акцентом.
– Это Катарина из больницы «Бет-Израиль». Мне бы Джослин.