В великом княжестве Тверском после смерти князя Константина Михайловича, во всем покорного Москве, сразу же начались затянувшиеся на двадцать два года усобицы между тремя удельными князьями: Микулинским, Холмским и Кашинским. Из этой борьбы в 1367 году вышел победителем микулинский князь Михаил Александрович, одолевший соперников с помощью литовского князя Ольгерда, женатого на его родной сестре, Ульяне Александровне.

Едва утвердившись в Твери, Михаил Александрович начал готовиться к решительной борьбе с Москвой. Юный князь Дмитрий Иванович, конечно, знал об этом и понимал, что борьба будет трудной, ибо за спиной тверского князя стоял воинственный и сильный Ольгерд, успевший уже захватить многие русские земли и стремившийся к дальнейшим завоеваниям. Но в предстоящем столкновении Дмитрий справедливо рассчитывал на сочувствие и поддержку всей русской народной толщи, ибо роли теперь коренным образом переменились: если в первый период борьбы и соперничества между Москвой и Тверью симпатии многих склонялись на сторону тверских князей, законные права которых Иван Калита попирал при помощи интриг и татарской вооруженной силы, то теперь, наоборот, Тверской князь, опираясь на враждебную Литву, посягал на главный очаг русского объединения, от которого только и мог ожидать народ освобождения от татарского ига.

Вражду двух сильнейших русских князей всячески раздувал и умело ею пользовался литовский князь Ольгерд — талантливый полководец, дальновидный политик и блестящий организатор. Уже через три года после смерти Гедимина ему удалось овладеть великокняжеским столом в Литве, на котором, по завещанию отца, сидел младший из Гедиминовичей — Явнутий.

В Ольгерде, с детства принявшем православие и дважды женатом на русских княжнах [160] , русское начало явно преобладало над литовским, и этим определялась вся его политика, направленная к тому, чтобы объединить под своей властью не только литовские, но и русские земли, слив их в одно общее Литовско-Русское государство. В соответствии с этим всю Западную Литву он отдал в управление своему брату Кейстуту, сохранившему язычество и женатому на жмудинке, поручив ему борьбу с наседавшими на литовские земли рыцарями Тевтонского ордена, а сам обратился на восток.

Играя на том, что он несет русскому народу освобождение от татарского гнета и от княжеских междоусобий, в течение двадцати лет, предшествовавших вокняжению Дмитрия, он без особого труда захватил одно за другим все западные и южные русские княжества, подойдя почти вплотную к рубежам Москвы: с запада и с юга литовские границы теперь проходили от нее менее чем в ста пятидесяти верстах; Ржев, Можайск, Калуга и Тула были в ту пору пограничными городами, а юго-восточные рубежи Литвы достигали реки Дона.

Но Ольгерд и на этом не хотел остановиться: действуя в согласии со своим родственником, тверским князем Михаилом Александровичем, он все усилия прилагал к тому, чтобы ослабить Москву и прежде всего вырвать из-под ее влияния Великий Новгород. В то же время, стоя на юге у самых рубежей Рязани, он приобрел заметное влияние на политику рязанского князя Олега Ивановича и стремился направить ее против Москвы.

Следует заметить, что успех, сопутствующий Ольгерду в захвате обширнейших искони русских областей, объясняется не столько временным падением авторитета Москвы в период княжения Ивана Кроткого, сколько ослаблением Золотой Орды. Будь она в то время так же могущественна, как при хане Узбеке, отторжение Литвой целого ряда русских княжеств, бывших татарскими данниками, было бы, конечно, невозможным.

Но в Орде шли теперь беспрерывные смуты, междоусобия и развал. Великий хан Джанибек, сменивший на престоле своего грозного отца, Узбека, еще пятнадцать лет удерживал в повиновении своих вассальных ханов и даже расширил владения Золотой Орды присоединением Азербайджана. Но в 1357 году он пал жертвою заговора, принесшего власть его старшему сыну Бердибеку и вместе с тем положившего начало концу Золотой Орды. Уже через полтора года Бердибек, успевший умертвить двенадцать своих братьев, умер при довольно загадочных обстоятельствах, и на престол вступил его тринадцатый брат, хан Кульна. Но пять месяцев спустя и этот хан был свергнут и убит последним из сыновей Джанибека — Наурузом.

Всей этой «замятней», как выражаются русские летописцы, не преминули воспользоваться белоордынские ханы [161] . Первый из них, Шейх-Орда, попытавшийся овладеть сарайским престолом, был убит, но уже год спустя хан Кидырь оказался счастливее: ему удалось свергнуть Науруза и воцариться в Сарае. Почти все родственники хана Джанибека, включая и жену его, хатунь Тайдулу, были по его приказанию перебиты.

Кидырь оказался энергичным и твердым правителем, но порядка в Орде он восстановить не успел, ибо удар обрушился на него с той стороны, откуда он его никак не ждал: уже в следующем, 1361 году он пал от руки своего собственного сына Темира-ходжи. Последний продержался на престоле всего пять недель. Вокруг золотоордынского трона идет теперь злая резня, и ханы с неуловимой для историка быстротой сменяют друг друга. Часто их появляется по нескольку одновременно: они сидят в разных городах, каждый чеканит свою монету, каждый называет себя «великим». Таким образом, со дня смерти Джанибека до Куликовской битвы, то есть за двадцать три года, в Золотой Орде сменилось двадцать девять ханов, имена которых сохранились в истории, — на самом же деле их было больше.

На фоне этой кровавой смуты, с начала шестидесятых годов XIV столетия, в Золотой Орде начинает выдвигаться и приобретать решающую силу темник Мамай, женатый на дочери хана Бердибека. Не будучи по рождению чингисидом, он сам, согласно укоренившимся обычаям, не имел права на ханский престол. Однако после смерти Темира-ходжи он становится хозяином положения в большей части Золотой Орды и начинает управлять ею при помощи подставных ханов, которых он возводит на престол и прогоняет, если они обнаруживают непокорность.

Первым из таких декоративных ханов был уже упомянутый Абдаллах, из династии Узбека. Но почти одновременно с ним появляется и второй «великий» хан — Амурат, из белоордынской династии. Он царствует независимо от Абдаллаха и Мамая, силы обоих ханов приблизительно равны — ни один не рискует решительно выступить против другого. После этого в Золотой Орде, помимо Мамаевых ставленников, утверждается вторая линия ханов, белоордынского происхождения. Когда Амурат пал жертвою очередного заговора, его сменяет по этой линии Азиз-хан, сын Темира-ходжи. Он владеет всем Заволжьем, включая оба Сарая [162] . За Мамаем остаются правобережье Волги, южнорусские степи и Крым. Иногда на короткое время появляется и третий «великий» хан. Пользуясь общей разрухой, многие улусные ханы и эмиры перестают кому-либо подчиняться и на время также превращаются в независимых правителей. Хорезм, за исключением некоторых окраинных областей, в эту пору совершенно отложился от Орды — в Ургенче независимо правил и чеканил свою монету эмир Хуссейн, из династии Суфи.