– Уверен....что права. Так значит ты пойдешь сразу туда после этого?
– спросил он с веселостью в голосе, что означало, что он собирается рассказать мне что-то, о чем я не хотела слышать.

– Дааа, - ответила я, растягивая слово.

– О, ладно. Знаешь, вообще-то, я сегодня столкнулся с Линкольном, когда ходил делать сендвич.
– Его глаза скользили по комнате, и он встал и подошел к столу, внезапно став очень серьезным посмотрев на стопку документов.

– Что ты сделал, Папа?
– Мое сердце пропустило несколько ударов и у меня возникло ужасное ощущение, словно я знала к чему это ведет.

– Ничего. Ничего. Мы просто говорили о вас ребята, знаешь, ваших тренировках. Линкольн сказал, что ты собираешься участвовать в марафоне в следующем месяце с ним. Это вроде звучит весело.
– Он натянул улыбку.
– И...эм...он спросил меня на счет работы, что было очень мило с его стороны..ты знаешь...

– Нет. Ты-знаешь-что?

– Ну, я сказал, на самом деле, упомянул...ну, что тебе пришлось пережить трудные времена в твоей старой школе и...аа, ты знаешь...что возможно он мог иметь бы это в виду...Он на пять лет старше тебя, Ви. Я просто не хочу чтобы ты чувствовала давление. Я не планировал этого, я просто наткнулся на него и...Боже, - произнес он, становясь все более и более расстроенным, - я думал только о твоей матери и я подумал, что возмжно она бы хотела что бы я, знаешь...сказал что-нибудь.

Кто-нибудь убейте меня прямо сейчас! От всех этим сердечных моментов!

Я поднялась, направляясь в дальнуюю сторону комнаты. Напряжение в воздухе было почти осязаемым. Никто из нас не любил говорить о нападении. Фактически, разговор об этом по соглашению был вне пределов. Даже малейшее упоминание об этом внесло знакомый мрак в комнате. Я уставилась на свои ноги, ударяя носком кеда в ковер, словно это могло сдвинуть его, будь я достаточно сосредоточена. Почему я не могла быть одним из тех детей, чьи родители на самом деле знают что они делают?

– У тебя не было права, - решительно сказала я.

– Это не совсем верно, Виолет. Я твой отец.
– Он выбрал отличное время, чтобы начать брать все в свои руки.

– Папа, ты пересек все границы, я не могу даже....Линкольн вообще не давил на меня!!!
– Я схватила сумку и закинула ее себе за спину.
– МЫ ПРОСТО ДРУЗЬЯ! Он даже не заинтересован во мне в этом смысле...и спасибо тебе, - я покачала головой в недоверии, - а теперь и не заинтересуется.

Глаза отца удивленно распахнулись. Очевидно, он решил что Линкольн и я были парой.

– О, - он споткнулся над своими словами, без возможности вернуть их назад. Здорово, теперь мой собственный отец думает, что я жалкая.
– О, ....я просто предположил. Извини, Ви. Я просто...после всего что произошло...я просто волнуюсь.
– Я не ответила.

– Я буду держаться подальше от всех этих вещей с настоящего момента и впредь, - добавил он.

– Мне пора идти. Увидимся завтра вечером, - пробормотала я, зная, что хоть мы и жили под одной крышей, наши тропинки никогда прежде не пересекались. Особенно сейчас.

– Да! Здорово! Я с нетерпением жду ужина по случаю твоего дня рождения. Встретимся в семь?
– спросил он, через чур востроженно. Я уже направилась к двери. Я махнула рукой в воздухе.

– Как скажешь.
– Одну замечательную вещь я знала об отце, то что он будет счастлив притвориться, что этого разговора не было...

Глава 3

"Существует древняя иллюзия. Она зовется добром и злом."

Фридрих Ницше.