— В виде исключения? — тихо спросила она. — То, что вы говорите, не имеет смысла, лорд Айвстон. Вам не кажется?

И здесь Пенелопа допустила ошибку, ужасный просчет — она подняла голову и взглянула в эти яркие голубые глаза. Она погрузилась в пучину голубого яркого, сверкающего океана, так что у нее захватило дух.

— Это имеет смысл, Пенелопа, — едва слышно прошептал он. — Я — исключение. Со мной вы поступили предосудительно.

И он прильнул губами к ее губам, хотя она знала, что все к этому шло, но почему-то игнорировала предостерегающие знаки.

Она не отстранилась. Она ответила на поцелуй. Не слишком страстно, не слишком бесстыдно и чувственно, но ответила.

К своему ужасу, Пенелопа даже приподнялась на цыпочки, чтобы прильнуть к его губам.

Айвстон сиял от радости.

Он обхватил ее руками за талию и притянул к себе. Ей понравилось. Пенелопа решила, что нет ничего страшного в том, что они поцеловались. Почему бы нет? Это было потрясение, но очень приятное.

Очень приятное.

Его губы были… о Боже, с чего вдруг ее потянуло на лирику? Но это было восхитительно. В его руках, таких больших и сильных, она чувствовала себя маленькой и хрупкой, почти невесомой.

И еще она вспотела. Она была мокрая с головы до ног.

Он приоткрыл рот, коснулся ее губ и начал нежно покусывать их. Ему очень не хотелось останавливаться, и это было так мило, но, сделав усилие над собой, он прервался.

— Это не первый ваш поцелуй, — пробормотал он.

— Именно поэтому я так хорошо целуюсь, — ответила она и опустилась с носков на пятки. Ноги подкашивались, и она пошатнулась, что было совершенно неожиданно. Мокрая как мышь, да еще на ногах не стоит. Хуже не придумаешь.

Ее откровение не вызвало у лорда Айвстона ни радости, ни удивления. Странно. Разве джентльмену с логическим, рациональным складом ума нужна глупая и несведущая невеста? Конечно, она прекрасно знала, что таких джентльменов практически не бывает, и поэтому была почти уверена, что ей вряд ли удастся найти мужа с подобным складом ума, а поскольку за Айвстона она замуж не собиралась, то не сомневалась, что своей откровенностью оказывает ему честь. Почему-то мужчины не склонны считать достоинством честность и прямоту.

— Что еще вы хорошо умеете? — спросил Айвстон, сурово глядя на нее сверху вниз.

Вот что получается, когда женщина пытается быть откровенной с мужчиной — суровый укор ее награда. Неудивительно, что разумные леди не ведут долгих бесед с джентльменами.

— То же самое могу спросить у вас, — сказала она тоже довольно строго. С какой стати она должна ему отвечать? Неужели он надеялся на это?

— Но вы не спрашиваете, — сказал он.

— Потому что я лучше воспитана.

— Й ваше воспитание позволяет вам целоваться с первым встречным мужчиной?

— А вы бы предпочли, чтобы я целовалась с женщинами?

Поделом ему. Айвстон не мог прийти в себя, он просто опешил. Уголки его губ побелели. Если продолжать в том же духе, он превратится в соляной столб. Разве он не заслуживает наказания? Ведь он первый ее поцеловал. И это не она притащила его в пустую гостиную, и причин целовать его у нее тоже не было.

Кстати, о причинах. Зачем он поцеловал ее?

И почему остановился?

— У вас плохая привычка, мисс Прествик, говорить невпопад. Не думаю, что это приличествует будущей герцогине.

— А я не думаю, лорд Айвстон, что будущему герцогу пристало уединяться с невинными девушками и целоваться с ними.

Айвстон часто заморгал. Белые отметины в уголках губ исчезли, от гнева не осталось и следа, наоборот, он почему-то развеселился и даже улыбнулся.

— Только с одной девушкой, мисс Прествик. Что же касается ее невинности, то для меня это остается тайной.

— Зато для меня это не тайна, лорд Айвстон, — сказала она, сердито натягивая перчатку. Айвстон, заметив это, усмехнулся. Типично для мужчины. — И это не ваше дело.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — сказал он. — Я не смогу способствовать вашему браку с герцогом Иденхемом, если ваша невинность под вопросом.

— Под каким вопросом?

— Если я так скажу, все так и будут считать, — сказал он с приятной улыбкой, как будто не с его языка слетели самые отвратительные, гадкие слова, которые можно только себе представить.

— Что у вас на уме, лорд Айвстон?

— Только то, что если мы сговорились заарканить Иденхема, чтобы он предстал с вами перед алтарем, то по правилам хорошего тона вы должны честно ответить на вопрос о вашей невинности.