Время от времени полковник останавливался и звал Маттео и Бернарди. Но оба они повиновались приказу и ничем не обнаруживали своего присутствия. День клонился к вечеру, а лесу не было конца и края.

Наконец на зов Проколо откликнулась сорока, хрипло прокричав с макушки ели.

— Полковник Проколо? Полковник — это ты? — спросила она.

Проколо остановился и посмотрел наверх. Птица повторила вопрос, но полковник не отвечал. Он был уверен, что сорока-часовой умерла в ту ночь, когда он подстрелил ее, — сомневаться не приходилось. И все же у него закралось подозрение, в голове мелькнула нелепая мысль: а вдруг это и вправду птица-сторож, которую он убил, и вот она зовет его с дерева. Поэтому полковник молчал.

Правда, он быстро отверг эту догадку и, когда сорока в третий раз обратилась к нему, ответил сухо:

— Да, это я. В чем дело?

— Я слышала крики, — пояснила она, — а увидев тебя, сразу поняла: вот он, знаменитый полковник. Слух о тебе дошел ведь и до меня. Я прилетела проведать свою сестрицу, она служит у тебя часовым. Целый век не виделись.

— Ну и дела, — сказал полковник, слегка смутившись. — Выходит, ты прилетела только ради этого?

— Только ради этого. Издалека, кстати. Мы с родичами живем в Испании.

Полковник молчал. А чуть погодя спросил:

— Ты там высоко сидишь. Не видать ли моего дома?

— Вижу большой дом посреди лужайки. Не знаю, правда, твой ли это дом.

— Скажи-ка, — обратился к сороке полковник, — а в какой он стороне?

— Ясно, — смекнула та. — Хочешь, чтобы я указала тебе дорогу?

— Вот именно. Мы заблудились.

— Да уж вижу. Немудрено. Заблудиться тут — пара пустяков. И кстати, случается всякое: иным даже пришлось распрощаться с жизнью, умерли в чаще от голода. Говорят, тут находили скелеты.

— Вот ведь как, — сказал полковник.

— И больше всего попадалось детских скелетов, — заметила сорока. — Порой сюда заводят ребятишек и бросают их, бедняжки умирают от голода. Если, к примеру, кто-то решил избавиться от ребенка… Старый Лес дремучий, самое подходящее место.

— Ты на что намекаешь? — ледяным тоном перебил ее Проколо.

— На что намекаю?

— Да, к чему вся эта болтовня? — спросил полковник, искоса поглядывая на Бенвенуто. Но мальчик, казалось, не прислушивался к разговору, он еле держался на ногах от усталости.

— Ни на что я не намекаю. Просто передаю то, что мне рассказывали. Ну пойдемте же, если вы еще не раздумали.

Сорока перелетала с дерева на дерево, направляясь к дому; то и дело она оглядывалась, чтобы посмотреть, не отстали ли полковник с мальчиком.

Около часа Проколо и Бенвенуто шагали молча, стараясь не потерять из вида птицу. Наконец полумрак рассеялся. Они вышли из Старого Леса. Дальше росли деревья помоложе. И вскоре полковник заметил тропинку, что вела к дому.

— Всё, хватит! — крикнул он сороке и остановился. — Теперь мы и сами найдем дорогу.

— В таком случае до свидания, полковник! — ответила та и вспорхнула с косматой еловой лапы. Медленно описав в воздухе два круга, она полетела прочь.

Но вдруг Проколо спохватился:

— Эй, птица! Погоди! Мне нужно кое-что сказать тебе.

Сорока поспешно вернулась и присела на длинную ветку в двух метрах над головой Проколо.

— Ты куда сейчас собралась? — спросил полковник.

— Я же объясняла, что хочу повидаться с сестрицей, она у тебя сторожем служит.

— Не стоит труда, — сказал Проколо. — Нет больше твоей сестрицы.

— Она покинула эти края? Я не знала. И куда она подалась?

— Никуда. Она умерла. Однажды ночью дала ложную тревогу, и я выстрелил в нее из ружья.

Сорока молчала. Грудь ее трепетала от частого, неровного дыхания. Потом она пробормотала:

— А я проделала такой длинный путь… Три года не виделись… теперь придется лететь обратно.

— Да, незадача, — сказал Проколо. — Но поступай как знаешь. Если хочешь, оставайся. Станешь часовым вместо сестры…

И он быстро зашагал к дому, Бенвенуто следом.

Сорока ничего не ответила. Пройдя сотню метров, Бенвенуто обернулся: птица по-прежнему, не шелохнувшись, сидела на ветке.

А вечером, когда Аюти пришел из Нижнего Дола поговорить с полковником, над молчаливым лесом разнесся стрекот — такой же, как раньше. Это был крик нового часового.

Спустя несколько дней полковника навестил Маттео. Проколо сидел у себя в кабинете и начищал готовальню.

— Ну что, какие новости? — полюбопытствовал ветер тоном, в котором явно недоставало почтительности.