В это же время подошел к пику и народный дух сопротивления захватчикам. Тысячи и тысячи добровольцев записывались на призывных пунктах, осаждали военкоматы. Огромная страна высылала навстречу врагу новые и новые армии. В ближнем тылу Москвы действовало 237 отрядов и 468 групп партизан, наносивших удары по вражеским гарнизонам, нарушавших снабжение. Началась подлинно народная война.

7 ноября 1941 года в 8 часов 10 минут все радиостанции СССР начали передавать речь Сталина перед участниками военного парада на Красной площади. Это событие — невероятное, подобное разорвавшейся бомбе, — произвело огромный эффект и в нашей стране, и в мире. Оно означало, что дух русской армии и народа не сломлен. «Москва стоит, и будет стоять непобедимо», — писали американские газеты.

Еще более явственно это продемонстрировало наступление советских войск, плохо подготовленное, начатое в невыгодных условиях, меньшими, чем у немцев силами, и, тем не менее, успешное, заставившее мощные германские танковые и пехотные дивизии бежать от Москвы.

29 ноября командующий Западным фронтом Жуков предложил Сталину в короткие сроки подготовить и начать стратегическое контрнаступление. Свое предложение он обосновал тем, что немецкие войска истощены и обескровлены, лишены снабжения, их дух резко упал. Если же промедлить и дать врагу возможность закрепиться на достигнутых рубежах, дать отдых войскам, подвезти подкрепление и начать новое наступление, то неминуема катастрофа.

Сталин решил посоветоваться с Генштабом. Там были высказаны вполне обоснованные сомнения: общее соотношение сил — в пользу противника (немцы превосходили обороняющиеся советские группировки в личном составе в 1,5, в артиллерии — в 1,8, в танках — в 1,5 раза), у нас нет резервов, войска измотаны боями и т. д. Вывод: переход от обороны к контрнаступлению надо тщательно подготовить, иначе это гигантский риск почти без шансов на успех.

Сталин выслушал все мнения, все суждения — и приказал готовить контрнаступление. Вечером того же дня приказ был доведен до командующих фронтов. 1 декабря подготовка контрнаступления началась, а на рассвете 5 декабря уже был нанесен первый удар по противнику войсками Калининского фронта. Далее наступление разрасталось, как лавина. В бой вступали все новые и новые соединения. Немцы не выдержали напора и бежали, бросая технику и вооружение.

К 7 января 1942 года контрнаступление, продолжавшееся более месяца на фронте шириной до 1000 км, завершилось. Враг был отброшен от Москвы на 100–150 км, была снята угроза Московскому промышленному району, было разгромлено и частично уничтожено 23 пехотные, 11 танковых и 4 моторизованных дивизии вермахта.

В чем же причина победы советских войск — и поражения немцев?

Конечно, огромную роль сыграло все возрастающее сопротивление наших армий. Благодаря ему немецкие войска были остановлены у самой Москвы — уже практически истощенными, без должного снабжения, обмундирования и т. п.

Важным фактором стала и решимость Сталина поддержать рискованное предложение Жукова о контрнаступлении, и само гениальное предвидение Жукова, что именно сейчас наступает момент, когда можно рискнуть и выиграть битву за Москву. И победный результат наступления — настоящее чудо, необъяснимое с точки зрения обычной математики подсчета боевых и оперативных возможностей сторон.

Немецкие и европейские историки много пишут, что сама природа помогла русским — мол, сначала грязь русских равнин остановила германское наступление, а затем Генерал Мороз погнал их вспять. Это ложь, как и многое, что говорится ими о войне. Не было ранних дождей осенью 1941 года — немцы подошли на дальние подступы Москвы лишь к ноябрю, то есть именно тогда (не раньше!), когда в средней полосе обычно и начинается осенняя распутица. Что касается мороза, то эту ложь первым произнес Гитлер. Ежедневные оперативные сводки группы армий «Центр» свидетельствуют, что температура в ноябре держалась на уровне минус 4–6 градусов. Легкие заморозки наоборот резко улучшили условия проходимости немецких танковых и механизированных частей, которые получили возможность действовать вне дорог. А всего три дня крепкого мороза, когда термометр показывал минус 30–38 градусов, пришлись как раз на 5–7 декабря, начало русского наступления.

Главной причиной поражения под Москвой, я убежден, был упадок духа немецких войск. Германский исследователь П. Карелл пишет: «Здесь были первые случаи, когда солдаты валились в снег и кричали: «Я больше не могу!».

Физическое, а главное — психологическое напряжение немецких войск достигло предела, нельзя было не заметить признаки апатии, страха, нежелания повиноваться приказу. Главным стремлением было — перейти к обороне, отдохнуть, прекратить ежедневные бои с этими постоянно сопротивляющимися русскими.

Моральный дух солдат настолько упал, что командующий 2-й армией генерал Шмидт отдал приказ выявлять и расстреливать лиц, ведущих пораженческие разговоры. Гудериан писал в дневнике: «Наши войска испытывают мучения, наше дело находится в бедственном состоянии…».

Советский, коммунистический русский дух под Москвой — на последней грани, у крайней черты — превозмог фашистский немецкий дух.

Еще более великие свершения совершил наш дух под Сталинградом. Об этом — в следующей статье.

Можно констатировать, что за бюджетные (то есть частично наши с вами) деньги и по решению российской (то есть частично нами с вами выбранной) власти посреди Москвы сооружен институт, нацеленный на уничтожение России и россиян методом либероидного удавления, который в непрерывном режиме производит убежденных вредителей и врагов народа

Юлия Крижанская, Андрей Сверчков