Ахмет первый получил смертельный удар. Потом началось кровопролитие среди базингеров.

Оставшись без предводителя, солдаты хотели бежать, но за воротами были оцеплены другими динками и все без исключения убиты. Солдаты никому не давали пощады; они оставляли в живых только женщин и детей, которых уводили в рабство.

Захватив хлебные запасы, негры зажгли серибу. Храбрейшие из них сейчас же после нападения на базингеров отправились в лес, чтобы там выждать Гассана; предполагали, что он в Сансуси.

В ту ночь на Ивана Купала Гассан после своей исповеди перед Белой Бородой еще долго блуждал по лесу. Наконец он несколько успокоился и направился по дороге к серибе. Деревья уже начинали редеть; вдруг он поднял глаза и увидел на небе красное зарево. Гассан сообразил, что это горит его сериба.

Грозное зрелище повергло его в отчаяние. Он подумал, что это обыкновенный пожар, вызванный какой-нибудь неосторожностью его слуг, в другое время с таким несчастьем можно было справиться, но теперь, во время голода, когда его последние запасы стали жертвой огня, его положение в стране динков оказывалось весьма шатким.

Он ломал руки и шептал:

— Это — наказание Божие, это — суд Божий! — Овладев собой, Гассан поспешил вперед, чтобы спасти хоть что-нибудь. Вот он уже выходит из лесу… Вдруг он видит, как из ближайших кустов выбегает толпа негров и направляется к нему… Он тотчас узнает динкских воинов, а также Лису с поднятым копьем во главе их.

Что хотят эти люди? Напасть на него?.. Недолго ему пришлось размышлять, потому что мимо него пролетело несколько копей и одно попало в верхнюю часть левой руки.

Гассан, как затравленный зверь, бежал в лес, к воротам смерти, где Белая Борода во второй раз спас ему жизнь.

Семь спящих отроков. — Перемена воздуха. — Вопрос о горшке. — Голод. — Бутылка для питья. — На гребне горы. — Взгляд на обетованную землю. — Чудесный сон. — Громадный дикий козел. — Домашняя утварь праотцов. — Вычищенный котел. — Свежая печень козла. — Как разрешается вопрос относительно горшка. — Мертвая ядовитая змея. — Магазины. — Этнографические изыскания. — Свежее индийское просо. — Поющие леса. — Происхождение слоновой кости. — Доброй ночи!

— Наконец-то ясный денек! Наконец-то видно голубое небо и светит солнце. Сегодня — день семи спящих отроков. Стало быть, будет хорошая погода, а это для нас очень кстати.

Так говорил Белая Борода рано утром Гассану, растянувшемуся у входа в пещеру духов.

Последний кивнул головой и ответил:

— У нас не было недостатка в ясных днях. Дождя не было вплоть до недорода и голода. Но для нас-то, конечно, лучше, чтобы не поднимались испарения с озера духов, и чтобы над ущельем не стелился тяжелый туман.

— А особенно для тебя, Гассан, — возразил Белая Борода, — мне кажется, что лихорадка у тебя усиливается от сырости испарений!

— Может быть, но главная причина — воздействие яда на конце копья, — сказал Гассан.

— А все-таки ты счастливо отделался! — воскликнул Белая Борода с искусственной веселостью. — Если бы копье попало полдюймом повыше, оно ранило бы аорту! А яд теперь уже бессилен, он не действует так долго; у тебя просто лихорадочное состояние от раны, больше ничего! Впрочем, я знаю для тебя одно превосходное средство!

— Какое-нибудь волшебное зелье Зюлейки? — спросил Гассан.

— Я не шучу, — продолжал Белая Борода. — А думаю о важном целебном средстве, рекомендуемом обыкновенно докторами в Европе — о перемене воздуха. Каково твое мнение на этот счет, Гассан?

— Куда нам идти? На развалины моей серибы или в Сансуси, которое, вероятно, тоже уничтожено огнем?

Впрочем, ты прав! Такая перемена воздуха кончила бы разом все наши страдания: динки позаботились бы об этом!

— Опять начинаются сетования! — сказал Белая Борода. — Я хочу повести тебя далеко, через горы, в прекрасную долину!

— А, я понимаю, — прервал его Гассан, — через темные пещеры, в которых можно встретить ядовитых змей! Ведь ты, кажется, поклялся никогда больше не вступать в этот лабиринт!

— Вовсе не по лабиринту! — возразил Белая Борода. — Мы пойдем по горным тропинкам. Антилопы выдали мне второй путь, ведущий через гребень горы, и я хочу на время оставить тебя и пойти его расследовать. К обеду я опять вернусь! Ты можешь пока ходить взад и вперед по нашему балкону, по плоскогорью перед пещерой; но, пожалуйста, не предавайся своим мрачным мыслям. Разреши лучше задачу, которая нас теперь так занимает: как и из чего мы можем приготовить себе горшки, чтобы варить себе кушанье. Мне давно хочется поесть хорошего бульона; раздобудь горшок, а уж заботу об изящнейших деревянных ложках я беру на себя.