Трент не боялся — это ясно. И мечом он рубанул вовсе не от страха, а чтобы удостовериться, что перед ним настоящий призрак. Такого рода смелость была Бинку несвойственна. Вновь переживая только что увиденное, он дрожал от страха. Ида, разрядившись визгом, держалась куда лучше.

— Если мы начнем в темноте местные достопримечательности осматривать, навернемся во вполне материальную яму или в какой-нибудь капкан попадем. Над нами не каплет — давайте тут и заночуем. Только спать будем по очереди.

— Твое здравомыслие, милочка, достойно всяческих похвал, — сказал Трент. — Что, потянем соломинки, кому первому сторожить?

— Я посторожу, — вызвался Бинк. — Все равно от страха не заснуть.

— Мне тоже, — сказала Ида, и за эту откровенность Бинк был ей очень признателен. — К призракам я как-то еще не притерпелась.

— Просто в тебе зла маловато. — Трент хмыкнул. — Ладно, посплю первым. — Он сделал движение, и Бинк почувствовал прикосновение чего-то холодного к руке, — А ты, Бинк, возьми мой меч и тыкай им во все, что появится. Если упрешься в пустоту — можешь быть спокоен, это настоящий призрак, если же попадется что-то материальное, считай, что врага прибил. Только смотри не проткни кого не надо.

Несмотря на тьму, Бинк почувствовал, что волшебник улыбнулся.

В руку изумленного Бинка лег тяжелый меч.

— Я… — начал он.

— Особо не терзайся, что не умеешь управляться с оружием. Прямой сильный удар сделает свое дело в любом случае, — ободрил его Трент, — Закончишь вахту, передай клинок даме. А после нее подежурю я, к тому времени уже хорошенько отдохнув, — Бинк услышал, что волшебник прилег, — И помни, — донесся уже снизу голос Трента, — в темноте мой талант не действует, поскольку мне надо видеть предмет. Так что без нужды прошу не будить. Наша жизнь зависит от твоей бдительности и здравомыслия, — Трент замолчат.

Ида взяла Бинка за руку, не занятую мечом.

— Можно лечь позади тебя? — попросила она, — А то еще продырявишь ненароком.

Бинку было приятно, что она рядом. Он стоял, тщетно вглядываясь в темноту, в одной потной ладони сжимая рукоять меча, в другой — палку. Стук дождя сделался громче, потом Бинк услышал негромкий храп Трента.

— Бинк, — прошептала через некоторое время Ида.

— А?

— Что он за человек такой? Отдал противнику меч и спокойно улегся спать.

Бинк задавал себе тот же вопрос. И не находил удовлетворительного ответа.

— Человек с железными нервами, — помолчав, сказал он, зная, что это далеко не все.

— Когда человек оказывает другому такое доверие, — задумчиво произнесла Ида, — он вправе рассчитывать на то же самое.

— Ну… если ему доверять нельзя, то нам-то можно. И он это знает.

— Нет, Бинк, так не бывает. Не доверяет другим как раз тот, кто сам недостоин доверия, потому что обо всех судит по себе. И я не понимаю, как такой заведомый лжец, интриган и негодяй, как злой волшебник, может вести себя подобным образом.

— А может, это не тот Трент, о котором рассказывают предания, а другой… нутам, самозванец?

— Самозванец — тот же лжец. К тому же мы видели его в деле. А магический талант не повторяется. Нет, он точно Трент-превращатель и никто другой.

— Но что-то тут не так…

— Все слишком уж так, потому и не так, Он доверяет нам, хоть и не должен. Ты можешь его прямо сейчас зарубить, во сне. Даже если первым ударом промахнешься, в темноте он с тобой ничего не сделает.

— Ты что несешь, даже и не подумаю! — ужаснувшись, воскликнул Бинк.

— О том и речь. У тебя есть честь. И у меня. Приходится сделать вывод, что у него она тоже есть. Но мы же знаем, что он злой волшебник.

— Наверное, он тогда правду сказал, — решил Бинк. В одиночку ему из Глухомани не выбраться, и из замка этого он хочет выйти целым и невредимым, а без нашей помощи не получится. Но и нам без него не обойтись. И получается, что все мы на одной стороне. Выходит, насчет перемирия он не шутил.

— А когда мы выберемся отсюда и перемирие закончится — что тогда?

Бинк не ответил, и воцарилась тишина. Но неспокойные мысли одолевали его. Если они переживут ночь в этом страшном замке, то и день, по всей вероятности, пережить смогут. А если утром Трент посчитает перемирие законченным? Значит, Бинк с Идой всю ночь его охранять будут, а утречком он их обоих сонными прирежет? Вот если бы Трент первым встал в караул, ему было бы труднее осуществить свой злодейский замысел — пришлось бы убивать тех, кто мог бы обеспечить ему безопасность ночью. Так что не случайно он согласился дежурить последним.