Шрифт:
— Катя!.. Приходи завтра пораньше!
— При-ду-у! — донеслось сверху.
И две двери — одна на площадке третьего этажа, другая внизу — разом захлопнулись.
Наташа бегом побежала домой, а Катя вздохнула и пошла обедать. Она невольно подумала, что Аня вот точно так же всегда кричала ей снизу: «Приходи пораньше!» Что-то она сейчас делает, Аня? С кем пошла домой? Неужели одна?
Чтобы не думать об этом, Катя поскорей доела сладкий пирог и взялась за уроки. Села за большой стол в комнатке, которая называлась у Снегиревых «Катемишиной», раскрыла чистую тетрадь и принялась осторожно выводить, словно вышивать, букву за буквой, строку за строкой.
…Лебедей ручное стадо Медленно плывет… —вывела Катя и сама залюбовалась написанными строчками. Тонкие, слегка наклоненные вправо буквы сами походили чем-то на стройных, медленно плывущих лебедей.
— Ой, Миша, только, пожалуйста, не толкай стол! — на всякий случай говорила Катя. — А то у меня волосяные толсто выходят. Совсем как нажимы!
Чем старательней она писала, тем спокойнее становилось у нее на душе. Завтра она в самом деле придет пораньше, чтобы поговорить с Аней, и все опять будет хорошо…
Взобравшись коленками на стул, Миша по другую сторону стола читал книжку, которую ему подарила перед отъездом мама. Другая книжка, подаренная сегодня в школе, лежала рядом.
Миша медленно водил пухлым пальцем по строчкам и, пыхтя, читал шепотом:
— «Жил ста-рик… со сво-ею ста-ру-хой…»
— Ты мне мешаешь со своей старухой, — сказала Катя. — Читай про себя.
Миша удивленно посмотрел на Катю:
— Про меня? Разве есть такая книжка?
— Не про тебя, а про себя! — объяснила Катя. — Я же всегда читаю про себя.
— Про тебя? — опять спросил Миша.
Катя сердито засмеялась:
— Вот бестолковый! Читать про себя — это значит читать без голоса, только глазами. Понял?
Миша покачал головой:
— Я так не умею.
И он опять принялся с великим трудом одолевать пушкинскую сказку о рыбаке и рыбке.
На этажерке мерно постукивали часы-будильник. Из кухни доносился сладкий теплый запах только что испеченного пирога — пахло ванилью и сдобным тестом.
«А как же быть с гербарием? — вдруг неизвестно почему подумала Катя. — Ведь Анин гербарий у меня. Сбегать к ней, что ли, отнести? Пускай завтра сама отдаст Людмиле Федоровне…»
Но когда Катя кончила уроки, пришла Таня, и уходить уже не захотелось.
Вытирая лицо полотенцем после умыванья, Таня весело рассказывала:
— Устала невероятно! Народу в метро — тьма-тьмущая! Еле добралась!
И все это Таня говорила так бодро и радостно, глаза у нее так блестели, что со стороны могло показаться, будто это очень приятно, когда народу «тьма-тьмущая», когда так трудно куда-то добираться и от этого устаешь «невероятно».
«Счастливая! — подумала Катя. — Всюду ездит одна, куда хочет. Вот потому-то ей, наверно, так весело об этом говорить».
А Таня между тем уселась за стол и, уплетая за обе щеки суп, жаркое и яблочный пирог, принялась рассказывать про своего профессора, который «совершенно замечательно» прочел вступительную лекцию.
— Прочел? — удивилась Катя. — А я думала, ваши профессора и так все знают, без книжки. Наша Людмила Федоровна никогда нам по книжке не объясняет.
Таня, прищурясь, посмотрела на младшую сестру.
— Читать лекцию, к вашему сведению, — сказала она, отчеканивая каждое слово, — вовсе не значит читать по книжке.
— Ну уж ладно, — вмешалась бабушка. — Только не спорьте. Шутка ли, какой день у нас сегодня! Танюша в институт поступила, Мишенька — в первый класс.
— А Катя перешла в четвертый «А», — вмешался Миша. — У них там читают только про себя!
Живая и неживая природа
Наступило второе школьное утро. Вместо праздничного белого передника Катя надела черный, вместо белых лент вплела в косы коричневые, но от этого радость нового дня нисколько не стала меньше.
Ровно в восемь часов Катя вышла из дому. В одной руке она несла новенькую сумку с новенькими книжками, а в другой, бережно прижимая к себе, держала пухлый альбом в глянцевитом голубом переплете.
Небо, казалось, тоже сняло с себя вчерашний праздничный наряд — синеву и белые легкие облака — и надело большой темный передник. Тучи то и дело закрывали солнце. Но солнечные лучи от времени до времени прорывались сквозь тучи и заливали все вокруг осенним мягким светом.
— Что ты принесла?.. Что у тебя за альбом? — послышалось со всех сторон, как только Катя переступила порог класса.