— Тогда что же? — Алекс слегка запрокинул голову и в упор смотрел на нее. — Что ты не любишь меня?

Странно, но ее сердце, казалось, остановилось, дыхание замерло, и все же ей удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Это смешно.

Он пожал плечами.

— Если я умру, хотелось бы, чтобы меня кто-то оплакал.

— Не волнуйся, если ты умрешь, я тебя оплачу, — сухо сказала она. — Хотя похоже на то, что если тебя прикончат, то и меня тоже.

— Ты любишь меня, Каролин?

— Боже, сколько можно! Ты уже вывел меня из себя — как всегда.

— Это не ответ на мой вопрос. Ты меня любишь?

Она раздраженно фыркнула.

— Ну конечно, люблю. Не говори глупостей! Всегда любила и, похоже, всегда буду любить, даже если мне самой это меньше всего нужно. Ну как, теперь доволен?

— Да, — ответил он и, протянув руки, взял в ладони ее лицо. На его собственном играли красноватые блики огня, пылавшего в камине старого сельского дома, и Каролин поняла, что своим признанием вынесла себе приговор.

Впрочем, она не намерена сдаваться без борьбы. Отстранившись от него, она встала с кресла и направилась к передней двери.

— Пойду кое-что проверю, — бросила она через плечо и, распахнув дверь, приготовилась шагнуть за порог.

И столкнулась едва ли не нос к носу со стоявшим за дверью человеком. От ужаса и неожиданности она окаменела. На востоке стало заметно светлее, но даже в предрассветных сумерках и отблесках камина она сразу поняла, кто это такой.

Она впервые смотрела в глаза Уоррену Макдауэллу с того момента, когда узнала, что он ее отец. Охваченная ужасом, Каролин застыла в дверях, словно статуя, не зная, чего ждать дальше. Перед ней стоял ее отец, она же чувствовала лишь то, что чувствовала всегда. Никакой волны дочерней любви, впрочем, и никакой обиды. Ее занимала другая мысль: поднимет ли он на нее руку?

За всю свою жизнь она ни разу не видела Уоррена неопрятно одетым. А сейчас, хотя он все еще был в смокинге, но без галстука, рубашка мятая и вся в пятнах, щеки и лоб в саже. Его седые волосы были намазаны гелем, но больше всего пугала маска непробиваемого спокойствия на его лице.

— Я так и подумал, что найду тебя здесь, — сказал он. — Где Алекс?

Каролин хватило ума не оглядываться. Судя по всему, Уоррену он был не виден. Сейчас любое, даже самое маленькое преимущество для них на вес золота.

— Где-то здесь, — уклончиво ответила она и ужаснулась, услышав, как дрогнул ее голос.

— То есть он настоящий Алекс? — устало спросил Уоррен. — Он обманул меня. Но с другой стороны, он всегда был мошенник и проходимец. Я же был настолько глуп, что не сразу осознал правду. А когда все понял, то подумал, что его нет в живых.

— Макдауэлла не так-то просто убить.

— Мы с тобой оба знаем, что он не Макдауэлл, — тихо произнес Уоррен. — В отличие от тебя.

— Неужели в тебе вдруг проснулись отцовские чувства? — Каролин вложила в свой вопрос весь цинизм, на какой только была способна.

— Отнюдь. Салли принесла тебя в дом, хотя я, скажу честно, возражал. Я не ощущал себя отцом. Ты была случайностью, о которой лично я предпочел бы забыть, но моя сестра поступила по-своему. Алексу была нужна подружка для игр. Хотя не думаю, что она имела в виду те игры, которым ты с ним предавалась в последнее время.

Несмотря на помятый вид, Уоррен сохранил свое коронное высокомерие.

— Это не объясняет, почему ты хочешь нас убить.

Уоррен оторопел:

— Я? Убить вас? С какой стати? Я пришел, чтобы… — Он недоговорил; в глазах его застыл ужас. В следующий миг Уоррен беззвучно рухнул у ее ног, и Каролин увидела, как из дыры в спине дорогого смокинга растекается по крыльцу лужа крови.

Она окаменела, не в силах издать даже писк. Затем медленно подняла глаза и, к величайшему своему удивлению, увидела перед собой самодовольное лицо кузена Джорджа.

— Нет, ты все-таки плохо соображаешь, Каролин, — произнес он. — У него даже не было пистолета. С какой стати, скажи на милость, ему было тебя убивать? Этот несчастный идиот хотел тебя спасти.

— Так это ты… — прошептала она.

— Разумеется, это я, — довольно ухмыльнулся Джордж. — А теперь почему бы вам двоим не выйти из дома, чтобы мы могли закончить это дело? Мне нужно как можно скорей вернуться к постели моей дорогой мамаши, прежде чем кто-то заметит мое отсутствие. Ну что, пойдешь со мной?

И он с мерзкой улыбкой сделал ей знак поторопиться. На Каролин в упор смотрело черное дуло пистолета.

Это был поразительной красоты рассвет. Они шагали по извилистой тропе в направлении скал, странная похоронная процессия. Уоррена оставили лежать в луже крови, которая с каждой минутой становилась все больше. А они теперь брели вверх по утесу, на который частенько взбирались детьми. Джордж трещал без умолку. Всю дорогу он продолжал трепаться, не опуская при этом пистолет.