— Попали прямо в яблочко, — усмехнулась Николь.

— Так чего же вы хотите добиться в жизни, Николь?

Ее улыбка бесследно растаяла.

— Даже не представляю. Поэтому-то все так и трудно для меня. Вот Арлетта, она всегда знала, чего хочет, с того дня, как пошла в школу. Да и у Мадлен хватало настойчивости и уверенности: она обожает отца, считает его образцом для подражания. А я… Я знаю, дядя и тетя уже отчаялись, что мне когда-нибудь удастся отыскать свое призвание, остепениться.

Она, естественно, умолчала о том, как тетя Франсуаз довольна тем, что она вышла за Сомаля замуж. Нет, она должна найти то, что станет делать действительно с удовольствием, то, что будет у нее по-настоящему получаться. Николь так надеялась, что этим делом окажется фотожурналистика! С самого детства она увлекалась фотографией, не расставалась с камерой. Но свое первое серьезное задание на этом поприще провалила просто позорно…

— А вы, вы всегда знали, что придет день, когда вы будете управлять государством? — спросила она.

— Нет. — Сомаль покачал головой. — Мальчишкой я мечтал стать летчиком, гонщиком и командиром подводной лодки. Но когда стал постарше, политика и экономика буквально заворожили меня. Особенно после того, как отец стал делиться со мной своими проблемами. Я понял, что это — мое.

Николь была очарована тем, что этот суровый мужчина захотел поделиться с ней подробностями своей жизни. Кто бы мог подумать, что у него были такие вполне человеческие желания!

— А вы делали хоть что-нибудь, чтобы осуществить ваши детские мечты?

— Получил летные права. На большее не хватило ни сил, ни времени.

Николь впервые встретила человека, который имеет обязательства перед целой страной, а не перед, скажем, своей семьей.

— А разве сейчас вы не можете позволить себе вернуться к ранним мечтам? — спросила она.

— Бессмысленно бороться с судьбой. Вы и сами уже должны это знать.

— Да… — задумчиво-горестно протянула Николь. Неужели ее судьба — вечно и беспокойно искать призвания, места в жизни и не находить?

Сомаль развернул Горного Ветра.

— Вон там тропинка к конюшне. Вы уже накатались?

— Да. Было изумительно, но я давно не сидела верхом. Мышцы уже немного побаливают.

Они двинулись по тропе и вскоре уже оказались у конюшни. Сомаль спешился, бросил поводья подбежавшему конюху.

Николь соскользнула с седла раньше, чем он успел подойти и помочь ей, улыбнулась принявшему поводья слуге. Тут ноги ее подкосились, и она охнула.

Сильные руки подхватили девушку прежде, чем она упала. Сомаль прижал ее к груди. Одна рука — под коленями, вторая — за спиной.

— Я могу идти, — запротестовала Николь, не делая, однако, попыток освободиться. Да и кто повел бы себя иначе в таком положении? Какая девушка не мечтает, чтобы сильный романтический герой носил ее на руках…

Не обращая внимания на слова Николь, Сомаль донес ее до садовой скамьи неподалеку, осторожно усадил.

Николь с трудом прогнала яркую картинку, вспыхнувшую перед внутренним взором: он несет ее через парк, подходит к французским дверям, вносит в спальню, кладет на кровать, и… Эй, девочка, очнись! — одернула она себя, почувствовав, как краска начала медленно заливать щеки, шею и даже грудь.

— Спасибо, сейчас все пройдет.

Николь не могла поднять на Сомаля глаз. Вдруг он каким-то образом догадается о том, какие мысли бродят в ее голове. А ведь их брак — деловое соглашение. И продолжится только до подписания договора. Нет тут никаких романтических полутонов, намеков…

А нужны ли они? — неожиданно подумала Николь. Они женаты, он уже несколько раз целовал ее. Она хочет от него большего. Николь пристально посмотрела на манящий рот Сомаля, и в голове мелькнула шальная мысль, что он не отвергнет ее.

Что, если она сама поцелует его?

Следующее утро Сомаль встретил за письменным столом в кабинете. Раздался стук в дверь, потом показалась голова его доверенного советника Уаттары.

— У тебя есть свободная минутка? Я заглянул, чтобы ознакомить тебя с последними предложениями.

— Уаттара! Заходи, заходи. Я так и думал, что ты приедешь сегодня. — Сомаль отложил бумаги и сделал приглашающий знак рукой своему давнему и верному другу.

— Что, медовый месяц уже закончился? — усмехнулся Уаттара. Он положил дипломат на стол, щелкнул замками, потом сел на свое обычное место.