На заднем дворе бильярдной Фелуччо научил меня ломать противнику нос, бить его коленом в пах, лупить по ушам и наносить удары по голове. Он научил меня, как свалить парня выше себя, — надо дернуть его за волосы и одновременно врезать ему в живот.

Не знаю, до чего бы мы дошли, если бы в один прекрасный день моего учителя не арестовали за кражу. Так прервалось мое обучение искусству уличного боя.

— Поэтому я умею ломать нос. По крайней мере, сегодня я убедился, что у меня получается.

— Красивая история, — сказал Франческо, когда я закончил свой рассказ.

— Да, история красивая. Что это за место?

— А ты не видишь? Скажем так, это казино. Разумеется, нелегальное. Эти люди ждут своей очереди играть. В первой комнате играют, но по мелочи. В других комнатах, — он показал рукой, — играют серьезно.

Он сделал глоток виски и продолжал, потирая глаза.

— Я поговорил с приятелем, — он повторил свой жест, — теперь мы можем спать спокойно. Кое-кто навестит их и объяснит, что не надо больше устраивать шума. Хватит.

— Откуда ты их знаешь? Ну, этих людей?

— Иногда я прихожу сюда поиграть.

В этот момент вошли еще несколько человек. Три девушки примерно моего возраста и двое мужчин гораздо старше, лет под сорок — «ролексы», дорогие костюмы и одинаковые лица. Одна из девушек внимательно посмотрела на Франческо, как будто хотела поймать его взгляд, но ей это не удалось.

— Пора идти, если, конечно, не хочешь присоединиться к игре.

— Да нет, пойдем.

Мы встали и направились к выходу. Платить за виски Франческо не собирался. Я хотел было напомнить ему об этом, опасаясь, вдруг какой-нибудь одержимый еще погонится за нами и прострелит нам ноги в наказание за мнимую неплатежеспособность. Но потом я решил: Франческо знает, что делает. Может, у него открыт кредит в этом игорном доме, пардон, казино, короче, я ничего не сказал. Девушка провожала Франческо взглядом, пока мы не вышли из комнаты. Мы попрощались с человеком у дверей, потом с его «братом» на лестнице и снова оказались во дворе.

Когда мы подъехали к моему дому, Франческо спросил, не хотел бы я на днях сыграть в покер. «Дома у друзей», — уточнил он, уловив нерешительность в моих глазах. Я дал ему свой номер телефона, он запомнил его, не записывая. На прощанье мы пожали друг другу руки.

— Я твой должник, — крикнул он, опустив стекло, когда я уже вылез из машины и возился с неисправным замком парадного. Я обернулся, и он уехал.

Я сразу лег в постель, но не мог уснуть до тех пор, пока сквозь жалюзи на моем окне не начал пробиваться свет.

Я был образцовым студентом. Учился на последнем курсе юридического факультета, все экзамены сдал досрочно и почти дописал диплом по уголовному праву. Я никогда не получал никаких оценок кроме «отлично». В июне мне предстояла защита, а потом — решение вопроса, что делать дальше: оставаться в университете и делать академическую карьеру или участвовать в конкурсе на госслужбу. Все складывалось ясно, четко и обыкновенно.

С Джулией я встречался около двух лет. Моя ровесница, невысокая и симпатичная, она изучала медицину и хотела, как ее отец, стать врачом. Я очень нравился ее матери. Честно говоря, я всегда нравился мамам своих девушек.

Все шло как нельзя лучше.

Франческо позвонил мне дней пять спустя, после Нового года, уже в 1989 году.

Он спросил, не передумал ли я по поводу партии в покер. Я не передумал. Тогда мы договорились встретиться в десять вечера на месте — в доме незнакомого мне человека. Франческо назвал мне его имя и дал адрес, и я пообещал прийти.

В девять я поругался с Джулией — это была наша первая, но не последняя серьезная ссора, а в десять уже явился туда, куда меня пригласил Франческо.

С собой я принес пятьсот тысяч лир — огромную для меня сумму, без шуток. Я не хотел показаться нищим.

Кроме Франческо, присутствовали: хозяин дома — блондин по имени Роберто с длинными грязными волосами — и неопрятного вида мужчина лет под сорок. Он представился по фамилии — Массаро, — и за весь вечер никто ни разу не обратился к нему по имени.

Обстановка в квартире выглядела довольно убого: свисающие с потолка лампочки освещали скудную расшатанную мебель.

Играли на кухне. Хозяин-блондин поставил у раковины бутылку виски и пластиковые стаканы. «Угощайтесь», — сказал он. Мы так и делали — пока бутылка не опустела. Только Франческо почти совсем не пил.

Мы начали играть по их обычаю. Три партии в покер, затем одна — в стад-покер. Минимальная ставка — десять тысяч лир, верхняя — размер банка. Разумеется, такая игра превосходила мои возможности. Но просто уйти я стеснялся и начал понемногу проигрывать. Я делал первую ставку, иногда решался ее поднять, но потом в банке набиралась слишком большая сумма, и я пасовал, боясь проиграть все сразу. Изредка мне удавалось выиграть, но в целом после двух часов игры я спустил почти все, с чем пришел, и клял про себя свою глупость. А потом случилось нечто.