Шрифт:
Шедший за Друзом Рыбак замер и расширившимися глазами уставился на покосившиеся дома.
– Ты чего? – Рядом с ним остановился Джаззи. Охотник резко огляделся и вновь повернулся к деревне.
– Что стряслось?
Искатели с удивленными лицами окружили приятеля. Друз флегматично потянул за веревку, одергивая Гора. Парень чуть слышно простонал, но остановился.
– Это Терновка… – чуть слышно пробормотал Рыбак. – Это Терновка! А вот там, – он указал рукой на восток, – озеро Большое!
– Эй, Рыбак, – тихо окликнул его Джаззи.
– Меня зовут Мраф… – На глазах Рыбака выступили слезы. – Мраф! А это моя деревня, братцы! Вон видите? Дом у леса?!
Друзья уставились на справную избушку. Из трубы вился дымок.
– Не ходи, – вдруг произнес Теккен. – Не надо. Если там…
Рыбак его не слышал. Он торопливо шагал по чавкающей грязи к заветному дому.
– За ним, – бросил Гезеш.
– Если там чужие люди – ему хуже станет, – закончил Теккен.
В деревне загомонили собаки. Встревоженные селяне выскочили из хижин кто с вилами, кто со старыми мечами, но, увидев вооруженный отряд, быстро попрятались.
Рыбак замер, словно наткнулся на невидимую стену.
Из его дома вышла пожилая женщина.
– Мама! – воскликнул охотник и сорвался с места. Искатели остановились, провожая взглядами бегущего приятеля.
Женщина пошатнулась, ухватилась за перила крыльца. На изможденном лице воцарилось недоверие.
– Мама! Я вернулся!
– Мраф… – выдохнула мать Рыбака и потеряла сознание.
– Не ходи, говоришь, – съязвил Джаззи.
– Повезло… Просто неимоверно повезло. – Мрачный Теккен сплюнул на землю, глядя, как Рыбак возится с упавшей матерью.
В сердцах Искателей дрожала грусть. Рыдала очнувшаяся счастливая старушка, плакал Рыбак, на крыльцо выбежала растрепанная девушка и бросилась на шею вернувшемуся брату. Или мужу?
Хотелось отвернуться, тихо уйти, не мешать чужому счастью. Но Искатели стояли.
Рыбак проводил их до ведущей на север тропы. Убеждал остаться в деревне, заманивал пробудившимися воспоминаниями. Друзья улыбались, но отказывались. Когда настало время прощаться, на охотника было больно смотреть.
– Столько прошли… Столько… – шептал он.
– Ты нашел свои Счастливые Земли, брат, – сказал ему Гезеш, крепко обнял и отошел, уступив место Родинке.
Искатели давно скрылись в лесу, а Рыбак все еще стоял на тропе и сжимал в руках меч Родинки. Друг ушел, забрав клинок Мрафа. На память…
Дома ждала мать, ждала любимая. Минуло три года, как он ушел в Колонну. Всего три года прошло с того дня, как он узнал, что отца скормили Зеву.
Сейчас боль давней утраты смылась водопадом счастья и дождем грусти. Он вернулся домой, но расстался с друзьями.
Мраф прожил долгую, счастливую жизнь. Но иногда вечерами выходил на крыльцо и, сжимая старый меч, долго, с грустью в глазах смотрел в сторону, куда много лет назад ушли семеро Искателей… А потом переводил взгляд на далекий юг и тяжело вздыхал.
Глава 5
Черная Стена уже третий день закрывала горизонт. Угрожающе нависала над рощами и редко встречающимися деревеньками. Птицы на фоне зловещего мрака казались белыми, мечущимися точками.
– Дальше застава будет, – мрачно заявил Гор. За месяц он сильно изменился. Из глаз исчез нагловатый блеск, устало вытянулось лицо.
Дикие расположились на краю оврага. Лес до сих пор не избавился от весенней сырости. Хлюпанье под ногами да тяжелый влажный воздух – вечные спутники бродяги – порядком Искателям поднадоели. Но выбора не было. По дорогам идти опасно, можно ненароком встретиться с Ловцами и загреметь в Лагерь.
Над головами бесновался весенний хор птиц.
– Сколько до нее? – отстраненно поинтересовался Друз. Наемник с усталым видом покусывал тоненькую, сорванную по пути веточку.
– К вечеру будем. Но придется на дорогу выйти. Ловушек в лесу очень много. Хранитель не жалует тех, кто пытается тайно к Стене пройти. Да и гдаффы опять же. Напоретесь еще!
– А по дороге пропускает? – Родинка шмыгнул носом, ощерился и раздраженно сморкнулся.
– Раньше пропускал, но я говорил, что теперь туда входа нет. – Гор уныло посмотрел на черную махину Стены. – Отпустите меня, а?