Шрифт:
В.Акимов: «Кочарян мог и умел делать ВСЕ: промчаться на лошади, водить танк, впервые сев в него, вывести теплоход из порта, шить, играть на гитаре, петь, драться, если иного способа защитить кого-либо не было».
Компания Большого Каретного условно делилась на две возрастные группы. В первую входили ребята повзрослее, вроде Левона Кочаряна, Артура Макарова, Анатолия Утевского, Юрия Гладкова... Самому старшему из них — Василию Шукшину — было в 54-м году 25 лет, Утевскому, Макарову, Тарковскому — по 22.
Во второй подобрался молодняк — шестнадцатилетние ребята, которых привел Высоцкий: Володя Акимов, Игорь Кохановский, Яша Безродный, Аркаша Свидерский, Лева Эгинбург, Миша Горховер...
Высоцкий был одним из самых младших в компании и носил кличку «Шванц» (по-немецки — «хвост»), поскольку всюду бегал за старшими. Это было обычное желание любого подростка — скорее стать взрослым. Кличка не унижала — с ним держались на равных, и он отвечал тем же. То, что мальчик, школьник восьмого класса, стал полноправным членом компании взрослых, определившихся в жизни людей, говорило о многом. В школе среди своих сверстников он выделялся также тем, что мог что-то организовать, мог повести за собой...
У взрослых ребят тогда была мода ходить в ресторан «Спорт», что возле Белорусского вокзала. При ресторане был танцевальный зал, бильярдная, пивбар, и молодежи было где развлечься. Обитали там и «урки».
Вспоминает А.Макаров: «Мы были знакомы со знаменитой компанией «урки с Даниловской слободы», профессиональными «щипачами». Хотя Володя никогда в «блатных» делах «замазан» не был, он знал довольно серьезно и крепко людей из этого мира, хорошо знал. Некоторые из них очень любили его, и он их тоже, надо сказать».
Артур Макаров — приемный сын режиссера Сергея Герасимова и актрисы Тамары Макаровой — отличался даже во взрослой части компании довольно жестким характером. Для «пацанов» он был авторитетом, от него они учились незаурядности поведения — «умей достойно держать удар!»...
Был и еще один канал познания «той» жизни — Анатолий Утевский проходил студенческую практику на Петровке, 38, в МУРе, и иногда приглашал Высоцкого и других в качестве понятых. Тогда Владимир впервые увидел настоящий уголовный мир. Стал понимать неоднозначность психологии этих людей. Он своими глазами увидел, что человек, совершивший преступление, не всегда подонок, а способен на чувства и поступки, характерные для нормальных законопослушных людей. Через тридцать лет исследователи и толкователи творчества Высоцкого этим фактором будут объяснять «человеколюбивую направленность» его «блатных» песен.
Находясь в компании взрослых ребят, Высоцкий и сам быстро взрослел. Обычно на его день рождения Нина Максимовна пекла вкусный пирог. 25 января 1953 года число свечей на пироге равнялось пятнадцати. После ритуала задувания свечей Владимир сказал: «Мамочка, не пеки мне больше пироги. Я уже взрослый и сам буду встречать день рождения».
К семнадцатилетию действительно уже взрослого сына мама купила ему самую популярную среди подростков вещь — гитару, присоединив к подарку самоучитель известного русского гитариста Михаила Тимофеевича Выготского.
Кохановский стал первым «гитарным учителем» Владимира. Ему купили гитару еще в седьмом классе, а к концу девятого Игорь считался «виртуозом» в их компании. Он исполнял почти весь репертуар А.Вертинского, П.Лещенко, В.Козина и похоже подражал им.
Самоучитель, подаренный мамой, был отложен в сторону, и несколько аккордов, перенятых у Кохановского и ребят во дворе, превратили на некоторое время жизнь окружающих в сплошной кошмар. Первой песней, на которой отрабатывались примитивные аккорды, была «Ехал цыган на коне верхом...». Он часами терзал гитару и пел: «...ны-ны-ны, есть ведро — в нем нет воды, значит, нам не миновать беды». Но «беды» не случилось, а прирожденная музыкальность позволила довольно скоро и более-менее сносно подражать Вертинскому... В то время очень популярным был ритм «буги-вуги», и Владимир пытался с помощью нескольких аккордов изобразить этот ритм и петь его на сленге. Особенно здорово он копировал хрипящий, бархатный голос Армстронга.
Он подражал и копировал... К нему еще не пришло осознание своего собственного редчайшего дара — абсолютного музыкального и поэтического слуха и неповторимого баритона уникального тембра.
В это время Володя Акимов из своей большой комнаты переселяется в меньшую в том же доме, и в компенсацию разницы площадей ему дарят старенький магнитофон «Спалис» — один из первых образцов.
Захотелось пропетое записать на пленку. Высоцкий стал записывать сначала чужие, а позже и свои песни. Друзья, ставшие первыми слушателями, были и его первооткрывателями, и первыми критиками. Их мнение внимательно выслушивалось и появлялись новые пять-шесть вариантов.
Вспоминает А.Свидерский: «Нам не казалось тогда, что он гениальный, — он был просто наш товарищ, из нашей компании, который играет на гитаре и поет. Ведь никто же не знал, что это разовьется в такую большую силу. Если бы знать и сохранить тот магнитофон и первые вещи...»
Почему Высоцкий назвал период Большого Каретного «самым запоминающимся временем» в своей жизни? Что постоянно влекло его туда, когда он выехал из этого дома и стал жить с матерью? Немного позже он сам ответит на поставленные вопросы: