— У больного надает давление… — сказал анестезиолог.

— Ты довез, Алексей Васильевич?! — резко спросил Романов. — Честь тебе и хвала.

А здесь позволь уж мне… — И анестезиологу: — Выравнивайте давление… Переливание еще раз сделайте. — Снова Шульгину, но уже помягче: — У меня был случай, Алеша, когда подобную картину давали массивные повреждения легкого… Так что тщательнейшая проверка — при таком шоке и кровотечении мы ошибиться не имеем права… Тща-тель-ней-шая… — раздельно повторил он и взял поданный сестрой скальпель.

— Давление продолжает падать, Юрий Иванович, — встревоженно сказал анестезиолог.

Шульгин отошел от стола, остановился перед молоденькой медсестрой:

— Промокните меня, Наташа, пожалуйста…

Та, жалостно глядя на него, стала, едва касаясь тампоном, промокать крупные капли пота на лбу, лице…

— Да сделайте что-нибудь с давлением! — услышал он раздраженный голос Романова.

Жена Шульгина Ирина возвращалась из школы после уроков, на ходу крутясь от ветра и закрываясь воротником. Моря не было видно в густом тумане, кроме узкой полоски прибоя у бетонных плит пирса.

— Ирина Григорьевна! — окликнул ее женский голос.

Она остановилась, повернулась к догонявшей ее эффектной женщине — в дубленке, высоких сапогах.

— У нас город маленький, все друг друга знаем, верно? — улыбчато сыпала словами женщина, едва переводя дыхание. — У меня к вам просьба, Ирина Григорьевна… Ух… — она перевела дух. — Скажите… Он дома тоже такой?

— Кто — какой? — Ирина изумленно уставилась на незнакомку.

— Ну, ваш муж… Не подумайте чего, — смеясь, она повернула Ирину спиной к снежному ветру. — Все очень просто. Евгений Александрович, бывший главврач, так срочно уехал, что не успел мне помочь с путевкой в Карловы Вары… А ваш муж, мне передавали, очень уж… Ну, вы понимаете, о чем я… Ой, простите, я всегда так путано говорю. — Она наклонилась, приподняла край дубленки, чтобы представиться во всей красе — голенище «в обтяг до круглого колена. Покрутила сапожком на каблуке: — Нравится?

— Очень! — не сдержавшись, вздохнула Ирина.

— Так! — радостно улыбнулась та. — У вас тридцать шестой? С половиной? Считайте, что они у вас есть!

— С половиной, — вновь вздохнула Ирина. — Но он… дома тоже очень такой…

— Господи, — растерянно и сочувственно покачала головой собеседница. — Такая вы… Вот не повезло-то…

— Чудачка, — усмехнулась Ирина. — Что ты понимаешь в бабьем везенье… — Повернулась и пошла, клонясь вперед, навстречу ветру.

Кардиографический аппарат чертил редкие всплески жизни… Все реже… Стрелки приборов, подрагивая, ползли к нулям…

Медсестра Наташа, приподнявшись на носки, чтобы достать, промокала лицо профессора Романова.

— Твой диагноз точен, Алексей, — говорил при этом профессор. — Основное кровотечение, конечно, в брюшине, кроме печени, видимо, задет и кишечник… Но левое легкое тоже травмировано. Это и давало смазанную картину…

— Почему давало? — спросил Шульгин, вглядываясь в приборы.

— Давление повышается, Юрий Иванович! — почти выкрикнул анестезиолог. — Но, боюсь, ненадолго!..

— Мы готовы, Юрий Иванович, — сказала, как рапорт отдала, старшая медсестра.

— Все — к Алексею Васильевичу! — неожиданно для всех сказал Романов и повернулся к Шульгину: — Это — двое право, Алексей. А я тебе поассистирую…

Лайнер, что уносил бывшего главврача Евгения Александровича с супругой в Москву, пошел на посадку.

Евгений Александрович аккуратно пристегнулся и стал пристегивать дремавшую в соседнем кресле жену. Та открыла глаза, улыбнулась:

— А мне Шульгин приснился… Как мы с ним во дворе ребятам горку заливаем…

— Хороший Алешка мужик, но рохля, — произнес Евгений Александрович. — Вот уж неудачник. Типичный.

— Как ты так можешь, Женя, — грустно сказала жена. — Ведь как он тебе помогал… Ты диссертацией занимался, а он — то по пастбищам, то по кораблям…

— Хирург он неплохой. Да при чем тут помощь какая-то?! — вдруг возмутился Евгений Александрович. — Мог и не ездить.

— Мог, а ездил, — вздохнула жена. — И вообще ты к нему с самого начала… Нехорошо… Он тебя — на «вы», «Евгений Александрович», а ты ему — «Алеша», а то и «Лешка». Да при людях. Ведь он тебя чуть не на десять лет старше…

— А я тебе про что? — зло спросил он. — Есть такие экземпляры — сам уже седой или лысый, как коленка, а все в Лешках ходит!

— …Сосуды пережимайте, Юрий Иванович. Побыстрее! — командовал Шульгин, цепко вглядываясь в полость пациента. — Быстрее растягивайте рану! Так… Да поживее же! Не вижу раны!

Юрий Иванович работал быстро, руки его так и мелькали, движения были экономны, выверены. Перед ним стояла Наташа и беспрерывно промокала профессорский лоб.

— Не вижу раны! — повторил Шульгин. Электроотсос, Юрий Иванович!