Он отказался. Он считал, что лаборатория, в которой он работал в тот момент, не отвечала требованиям, предъявляемым к «производителю». Пробовать это было бы слишком дорого, и заняло бы слишком много времени.

Я также обратился к доктору Дэйвиду Николсу, химику и фармакологу Университета Пардью в штате Индиана. Он посоветовал мне обратиться к доктору К. из Национального Института Психического Здоровья. Доктор К. координировал программу по производству труднодоступных веществ. Доктор К. сказал, что его контракт не допускает употребления людьми произведенных им препаратов, хотя в будущем он планирует подать заявку на проведение синтеза веществ, предназначенных для применения на людях. Доктор К. посоветовал мне позвонить Лу Г., его старому коллеге в одной химической компании в Чикаго.

Как оказалось, Лу, который остался работать в компании после того, как ее выкупила другая фирма, предоставлял большую часть ДМТ, использованного в проведенных в Америке исследованиях с участием людей. Но его чикагская фирма не предоставляла исследователям данных о производственном процессе или токсичности.

Лу рассмеялся и сказал: «единственное, что мы им говорили, это то, что он чистый — на 95 процентов, или около того. Тогда с этим было помягче».

Я написал в Национальный институт изучения наркологической зависимости (НИДА) и спросил, есть ли у них ДМТ, пригодный для употребления людьми. По прошествии месяца я написал им еще раз. Мне ответил мистер В., и сообщил, что вещества, используемые НИДА, поставляются из лаборатории в Северной Каролине. Эту лабораторию возглавлял доктор С.

Я позвонил доктору С., и он сказал мне, что они не производят веществ, пригодных для людей. Когда я напомнил ему о недавно опубликованном исследовании с участием людей, вещество для которого было предоставлено его лабораторией, он сказал мне, что разберется. Даже если бы он согласился произвести вещество, он бы не стал составлять справочно-нормативную документацию для ФДА.

Он сказал: «мне не нужна юридическая ответственность. Моя страховка не покрывает применение веществ людьми. Это не входит в мой контракт».

Доктор С. посоветовал мне взять ДМТ в НИДА и очистить его до требуемых 99,5 процентов чистоты. Он считал, что у них в запасниках должно быть около 5 грамм.

Когда я спросил об этом мистера В., тот ответил: «наш ДМТ слишком старый. И у нас нет никаких данных по производителю».

Он продолжал: «у нас заключен контракт с доктором С. Он производит то, о чем мы просим. Есть другая лаборатория, которая производит вещества для употребления людьми. Я считаю, что проблема заключается в том, что ДМТ не очень востребован в настоящее время. Для нас не было бы рентабельно использовать средства, оговоренные в контракте для производства столь малоизвестного вещества. Я попробую что-нибудь узнать».

Через пару недель мистер В. перезвонил мне, и сказал, что доктор С. сделает мне ДМТ, но за него придется заплатить. Доктор С. согласился рассчитать стоимость работы, но еще раз повторил, что он не будет составлять необходимую документацию для ФДА. «Это слишком сложно».

Это казалось хоть немного обещающим. Когда я спросил мисс Р. из ФДА о том, могу ли я сам составить документацию по ДМТ, произведенному доктором С., она сказала, что перезвонит мне.

«Если доктор С. сделает ДМТ, смогу ли я использовать его?»

«Я уточню у специалистов по веществам», ответила она.

«Почему я не смогу его использовать?». Она ответила: «я не знаю. Может быть, вам позвонит наш директор, доктор Х».

Доктор С. оценил работу в 50 000 долларов. «Спасибо за информацию», сказал я. Еще одна дверь закрылась.

Я позвонил мисс Р.: «мне не очень-то везет. Что вы посоветуете?»

«Я схожу в здание Федеральных Архивов, и посмотрю, что я смогу найти по предыдущим исследованиям ДМТ».

В июле 1989 года мисс Р. нашла записи по старым исследованиям. «В них ужасные данные», сказала она. «Там нет ничего — ни данных по животным, ни химических данных. Мы закрыли их. Они не разу ни прислали нам ответа на запрос о проведении исследований. Это вам не поможет»

«А как вы вообще утвердили подобные исследования?»

«Я не знаю. Тогда я еще здесь не работала». Она попыталась обнадежить меня. «Я пришлю вам информацию, необходимую для составления справочно-нормативной документации».

Информация, которую она мне прислала, предназначалась для крупной химической компании, такой, как Лилли, Мерк или Пфайзер. Она не имела никакого отношения к отдельным исследователям.

Я позвонил мисс Р. «Мне нужна помощь. Почему вы мне не помогаете?»

«Нашего директора зовут доктор Х. Вот номер его телефона. Постарайтесь дозвониться до него»

Я позвонил доктору Х. Его секретарь сказала: «Вам нужно поговорить с доктором В».

Прежде, чем я смог что-либо сказать, она переключила меня на доктора В.

«Это доктор В!», прогремел добродушный, но командирский голос на другом конце провода. «В этом отделе я единственный медик, специализирующийся на злоупотреблении веществами. Я знаю, через что вы прошли. Мы вам поможем. Не отчаивайтесь»

«Как мне найти ДМТ, пригодный к употреблению людьми?» спросил я.

«Найдите того, кто вам его сделает»