Дюжина солдат Вервунского Главного задерживала продвижение выживших по транзитному каналу 456/k во внутренние трущобы. Их возглавлял офицер УКВГ.

– Нам нужно попасть туда, – сказал Сорик, пробравшись к офицеру комиссариата. Даже одним глазом Сорик видел беспокойный, безумный огонек в глазах молодого офицера УКВГ.

– Распоряжение от Главного хребта, старик, – ответил комиссар. – Нижние трущобы забиты людьми. Невозможно принять больше. Останавливайтесь здесь, припасы со временем прибудут.

– Как тебя зовут? – спросил Сорик.

– Комиссар Боуном.

Сорик помолчал, неуклюже оперся на импровизированный костыль и стер пепел со своего значка смотрителя.

Он поднял его так, чтобы человек в форме его разглядел.

– Сорик, начальник производства, Первая литейная. Нас только что разбомбили в пыль. Моим рабочим нужен доступ к укрытию и лечению. Сейчас, а не со временем.

– Прохода нет. Доступ закрыт. Обустраивай своих людей здесь. – Солдаты за спиной Боунома многозначительно подняли оружие.

– Здесь? Посреди вонючей улицы, рядом с горящими карьерами? Нет уж. Мальчик, Первая литейная – собственность благородного дома Гавунда. Мы – души лорда Гавунда. Если он услышит об этом…

– Я подчиняюсь только дому Сондар. И тебе бы следовало. Не угрожай мне.

– Да где тут на хрен угроза, идиотина? – спросил Сорик, оглянувшись на подходящих рабочих и получив смешки в ответ. – Одноглазый калека вроде меня? Пусти нас.

– Ага, пусти нас! – взревел рабочий рядом с Сориком. Озмак, наверное, но под слоем сажи все были на одно лицо. Остальные рабочие глумливо смеялись и вторили.

– Ты понимаешь, что такое чрезвычайное положение, старик? – спросил Боуном.

– Понимаю? Я, мать твою, в нем нахожусь! – выпалил Сорик. – Отвали!

Он попытался оттолкнуть офицера УКВГ, но Боуном толкнул его в ответ, и Сорик упал на замусоренный осколками пол.

Раздались крики недовольства и гнева. Рабочие хлынули вперед. Боуном отшатнулся, вытащил автопистолет и выстрелил по надвигающейся толпе.

Озмак упал замертво, еще кто-то повалился раненный.

– Все! Довольно! Вас предупредили! – закричал комиссар. – Вы останетесь там, где…

Кирка-костыль Сорика раскроила череп Боунома, и он осел на землю. Прежде чем солдаты успели отреагировать, рабочие налетели на них, словно приливная волна. С отрядом было покончено в считанные секунды.

Литейщики собрали их оружие. Рабочий Ганниф передал Сорику пистолет комиссара.

– Я вас в обиду не дам! – рявкнул Сорик. Он дал знак следовать за ним по транзитному каналу. Они отсалютовали ему и двинулись в город.

– Маршал Гнайд мертв, – сообщил Легислатуре верховный лорд Сондар. Зал безмолвствовал, пока парящий трон верховного лорда возносился на главную кафедру вместе с каменноликим авангардом УКВГ. Трон Сондара зафиксировался над кафедрой законодателя, и лорд улья Вервун долгое мгновение всматривался в собрание, прежде чем заговорить. Он был одет в королевскую мантию, лицо закрывала бирюзовая керамическая маска Януса.

– Мертв, – повторил Сондар. – Наш улей на пороге войны – а вы, благородные дома, низкие дома, гильдийцы – вы полагаете, что настало время узурпировать власть?

Молчание затянулось.

Маска Сондара повернулась, он оглядел огромное пространство ярусного зала.

– Мы – едины, либо же мы – никто.

Все то же напряженное молчание.

– Я полагаю, вы считаете, что я слаб. Я не слаб. Я полагаю, вы считаете, что я глуп. И это тоже не так. Я полагаю, что некоторые благородные дома видят здесь возможность изменить собственные судьбы.

Мановением руки верховный лорд позволил лорду Анко подняться.

– Мы никогда не сомневались в Вас, верховный лорд. Торговая война обрушилась на нас столь внезапно…

«Ах ты ж скудоумный слабак, – подумалось Чассу. – Сондар толкнул нас в это слепыми, а ты умиляешься. И где же пыл, с которым ты днем призывал нас действовать решительно?»

– Зойка поплатится, – сказал Сондар. Часс присмотрелся к движениям верховного лорда и заметил, насколько отрывистыми они были. «Это не он», – понял Хеймлик. Негодяй отправил очередную куклу-сервитора вместо себя.

– Мы связались с Северными литейными группами и Ванник Магной. Они укрепят наш гарнизон. Наша контратака начнется в течение двух дней.