– Это с какой стороны посмотреть. Мы у тебя в квартире, и я иду готовите тебе чай, а ведь всего этого уже могло и не быть.

– Ты профессионал самой высокой пробы. Думаешь, я не понимаю? Так что наше везение – это твоя отличная подготовка.

Забродов улыбнулся:

– Если твоя пуля находит тебя, то никакая подготовка в мире не поможет.

Через два дня Наталья зашла в кабинет Забродова. Он сидел за столом, изучая данные, присланные из ФСБ и ГРУ по делу о «лаборанте».

– Мне нужно срочно с тобой поговорить, – сказала Краснова.

– Я слушаю. Что-нибудь по работе? – оторвавшись от бумаг, спросил Илларион.

– Нет, но мне нужно с тобой поговорить.

– Подожди, – перебил ее Забродов и приложил палец к губам: – Поговорим об этом позже.

Они вышли в коридор.

– Илларион, что происходит, объясни. Почему ты не хочешь разговаривать в кабинете?

– О чем ты хотела поговорить?

– О том случае возле ресторана. Ты считаешь, – Наталья понизила голос, так как мимо проходили сотрудники АСБ, – что кто-то в твоем же кабинете может тебя прослушивать?

– Предосторожность не помешает, давай поговорим обо всем после работы.

– Хорошо, – она пожала плечами. – Где и когда?

– Если ты не против, я к тебе заеду.

– Отлично, договорились, – сказала Наталья, повернулась и ушла.

Группа «В» освободилась около восьми вечера. Прежде чем отправиться к Красновой, Забродов немало покружил по городу. За ним увязался темно-синий «БМВ». Сбросив «хвост», Илларион повернул к дому Натальи.

– Где ты так долго был? Уже почти одиннадцать, – пропуская гостя в прихожую, поинтересовалась Краснова.

– Поверь, были дела.

– Хорошо. Раздевайся и проходи. Я приготовлю что-нибудь поесть. Ты же, наверное, голоден?

– Не откажусь, – кивнул Забродов.

– Пойдем на кухню, там тебе будет удобнее.

На кухне Илларион устроился за столом, а хозяйка сварила пельмени и поставила тарелку перед ним. Сама присела напротив Иллариона.

– Ну, что случилось? – спросил Забродов.

– Да ничего, только я вообще сбита с толку. Ничего не понимаю.

– То есть?

– После той перестрелки возле ресторана, когда ты убил стрелявшего в нас, я два дня смотрела выпуски столичных новостей по телевизору, просматривала в газетах криминальную хронику и ничего подобного не услышала и не увидела.

– Ни слова об убитом?

– Именно так, – подхватила Наталья. – И что, тебя это нисколько не удивляет? В ресторане разбиты стекла, перестрелка, труп – и глухое молчание. Может, мне все это приснилось в каком-нибудь кошмарном сне?

– К сожалению, все было наяву, – выдохнул Илларион.

– Тогда почему тишина?

– Ты же аналитик, Наталья. Должна сама сообразить.

– Ужасно болит голова, – массируя виски, призналась хозяйка. Немного помолчав, она продолжила: – Выходит, что кто-то не хочет афишировать это, скрывает. И этот неизвестный либо группа неизвестных весьма влиятельны. Ведь у журналистов в Москве отличный нюх. Значит, все схвачено и за все заплачено.

– Я тебе ничего не подсказывал, – попытался улыбнуться Забродов.

– Но почему ты сам молчишь? Почему не скажешь Асташеву, Котляренко?

– Я тебе уже говорил, что со временем ты все узнаешь.

– Надеюсь, – вздохнула Наталья.

– А что касается ресторанов и наших выходов в свет – театр, балет и так далее, – пока с этим придется повременить. Я буду приезжать к тебе, тем более что ты прекрасно готовишь.

– Пельмени я купила, вообще-то, в магазине, – улыбнулась Наталья.

– Но даже они становятся вкуснее после того, как к ним прикасаются твои руки.

Забродов остался ночевать у Натальи.

Утром, как обычно, Лазарев проводил совещание в конференц-зале для спецотдела АСБ.

– Ситуация складывается пока по наихудшему сценарию, – Лазарев встал из-за стола, подошел к сидевшим на стульях сотрудникам спецотдела и продолжил: – Патрика Джеймса наши агенты засекли в Польше. Он очень хитрый, ему удалось сбросить «хвост». Так что он уже вплотную приблизился к России. Исходя из наших выводов, ваших отчетов и последних данных разведки, свой ужасный теракт Патрик собирается осуществить в России. Возникает вопрос: где и когда?