Вон трусишка Рэмек, вспотел бедняга. Боится траншей. Наверное, и гранату толком не бросит. Но как вывернулся, шельмец…», — генерал саркастически усмехнулся.

Вдруг резко зазвонил телефон. Так могли соединять только с командующим армией. Вейдлинг вздрогнул и весь напрягся. Его воспоминания стали быстро улетучиваться. В глазах вновь появился холодный блеск. Он наклонился и, сняв телефонную трубку начал говорить:

— Господин генерал танковых войск, генерал Вейдлинг с докладом.

— Гельмут? Слушаю вас! Надеюсь, вы звоните, чтобы пригласить меня на день своего рождения?

Командующий 9-ой армией Вермахта генерал танковых войск Йозеф Харпе с благодушием воспринял звонок боевого товарища и некогда друга по совместной учебе в кадетском училище и тепло повел разговор.

— А может Гельмут, вы мне предложите сыграть несколько партий в преферанс, как в молодые годы за кружкой доброго пива и с «актрисками«…Кхе-кхе-кхе-кхе-е, — мелко закудахтал полнеющий Харпе. Он был в хорошем расположении духа.

Звонок Вейдлинга застал его после проведенного позднего завтрака в загородном доме, бывшем до войны санаторием красных офицеров под Бобруйском на берегу реки Березина. Съев пару яиц всмятку, и выпив чашку крепкого кофе с булочкой с маслом и джемом, он сидел в кресле, размышляя о предстоящей поездке в Берлин. Ему намекнули, что его вызывают с хорошими намерениями. Харпе в этот солнечный апрельский день мечтательно строил для себя самые радужные планы.

— С удовольствием господин генерал, я приглашу вас на свой день рождения, — без энтузиазма ответил Вейдлинг. — Но это будет 2 ноября. Тогда же мы сбросимся и в преферанс.

Я звоню вам по другому поводу. Я стал плохо спать Йозеф. И я знаю почему.

— Почему Гельмут? Вы не здоровы? Все беспокоит нога?

— Нет, со здоровьем как раз, слава Богу, все в порядке. А нога? — Вейдлинг скривился, одно напоминание о ней ему были неприятны, она саднила и мешала в работе. Он сделал глоток коньяка, кашлянул и продолжил:

— Как русские говорят: " До венчания заживет», а драпать придется, так и здоровая нога не поможет.

— Я смотрю Гельмут у вас хорошо с чувством юмора. Так чем вы озабочены дружище?

— Мне не нравится наш южный сосед Йозеф, — крайне раздражено признался тот. — Он хочет, чтобы мы таскали из огня для него жареные каштаны.

— Я понимаю вашу озабоченность Гельмут, — Харпе посмотрел по сторонам, как бы проверяя, не подслушивает ли кто его, и затем вновь заговорил: — Но вы знаете не хуже меня, что в Генеральном штабе доминирующей остается точка зрения, предполагающая нанесение русскими основного удара на фронте группы армий «Северная Украина».

— Это предательство генерал! — резко парировал Вейдлинг и вскочил из-за стола, да так неаккуратно, что случайно рукой задел за коньячный бокал. — О, черт! — выругался командир корпуса, когда тот со звоном рассыпался, ударившись об пол.

Командующий армией молчал, в эту минуту он спокойно и с удовольствием сделал новую затяжку гаванской сигары.

— Мало того, что у меня отняли недавно 16 танковую дивизию для решения проблем «Черкасского котла», — вновь резко заговорил Вейдлинг, — так еще выводят единственную 35 мотодивизию. У меня в танковом корпусе нет ни одной бронированной боевой машины, кроме самоходных артиллерийских установок. Это возмутительно! Вы понимаете мою ситуацию Иозеф? Замечу это на участке обороны в 82 километра. Без наличия в должном количестве танковых резервов и тяжелой артиллерии танки генерала Батова разрежут меня по частям. Вы понимаете, что с нами будет? — Вейдлинг тяжело дышал в трубку.

— Не чертыхайтесь Гельмут и не кипятитесь! — Харпе одернул своего подчиненного и недовольно затушил сигару. Он пытался сдержать в себе нарастающий гнев и уже сожалел, что ему позвонил Вейдлинг. — Скоро я вылетаю с первым в Берлин. Там состоится серьезный разговор. Возможно, удастся переломить мнение в генеральном штабе или, по крайней мере, выбить более серьезные резервы. Но вы сами знаете, генерал- фельдмаршал Модель крупная фигура. С ним нам тягаться будет трудно. Верховное командование считается с его мнением, тем более в ОКХ.

— Йозеф, но для нас это будет катастрофой! — уже закричал в трубку генерал Вейдлинг, забыв, что он разговаривает хоть и с бывшим другом, но командующим армией. В эту минуту худая и нескладная фигура генерала, будто мумия, застыла над столом, а его и так воспаленные глаза от частого применения им алкоголя, еще больше налились кровью, и тупо выражали фатальный испуг.

— Прекратите истерику Вейдлинг! — резко перебил подчиненного командующий 9-ой армией. — Уповайте на бога и на доблестных солдат Фюрера. И мы победим! Жду вас послезавтра с докладом.