Шрифт:
Рыжий топнул о палубу шхуны и протянул свои здоровенные ручищи, покрытые веснушками и волосами.
— И мотор он тоже сам сделал? — язвительно проговорил вполголоса Илюхин, но прикусил язык, увидев строгий взгляд Воронцова.
— Я рабочий, — ткнул себя пальцем в грудь американец. — Вы тоже рабочие, — окинул он взглядом пограничников. — Я приехал к вам и прошу разрешить мне торговать. Если надо патент — я куплю его у вас. Скажите, сколько стоит.
— Насчёт этого мы запросим, сами разрешить не можем, — ответил Букин.
— Я могу уплатить… У нас это стоило бы… ну, скажем… тысячу долларов, хорошо?
Американец переводил вопросительный взгляд с Букина на Воронцова.
— Мы не берём взяток. Разрешение торговать, если его только вам дадут, ничего не будет стоить.
Американец недоверчиво посмотрел на пограничников. С кем он говорит? Понимают ли они что-нибудь в бизнесе? Деловые ли это люди?
— Но это же… без этого нельзя… это — ваш бизнес… — пробовал он объяснить.
Комиссар, обратившись к Воронцову, вполголоса сказал:
— Придётся растолковать ему, что мы боремся за дело, не имеющее ничего общего с их бизнесом…
Но командир был другого мнения: «Только время зря потеряем: не поймут. Да и не к спеху это…» И вновь обратился через переводчиков к рыжему американцу:
— Что за люди на вашей шхуне?
— Я, два матроса, повар и мой компаньон мистер Генри Вуд.
Все взглянули на второго американца. Алихановы удивлённо переглянулись, о чём-то пошептались, и старший из братьев задал Генри Вуду какой-то вопрос. Тот отрицательно качнул головой и лающим голосом бросил отрывистую фразу. От Воронцова не укрылось, что при вопросе Алиханова лицо мистера Вуда мгновенно окаменело, но уже в следующую секунду он придал ему прежнее выражение.
— О чём это вы? — спросил Воронцов.
— Да уж очень похож этот человек на мистера Джексона, который был здесь помощником мистера Полистера… Я спросил его: не Джексон ли он. Говорит — нет.
— A-а… хорошо… Ну, а теперь передайте им, чтобы шхуна подняла якорь и зашла в Казачку, Правильно, комиссар?
— Вполне.
Когда передали это распоряжение, американцы встревоженно заговорили сначала между собой, затем с Алихановыми. Второй из братьев перевёл:
— Они боятся, как бы в реке во время отлива не повалило шхуну на бок, тогда она может повредить себе корпус. Боятся, что в таком случае товары попортятся. Просят разрешить им остаться на якоре здесь, в лимане.
Поблёскивая исподлобья волчьими глазами, американец с пробором что-то сказал. Старший Алиханов перевёл:
— Говорит, что они приехали сюда добровольно. И спрашивает: разве их арестовали и они не могут выбрать место стоянки судна там, где безопаснее.
— Скажите, что мы их не арестовываем. Но делаем так для того, чтобы они не ушли отсюда без нашего разрешения.
Алихановы ито-то продолжительно говорили с американцами, наконец, старший брат объявил:
— Они дают гарантию, что не уйдут отсюда без разрешения.
— Что же это за гарантия?
— Говорят, что их гарантия — слово джентльменов. Они дают джентльменское слово, что без разрешения не уйдут.
— Хм… Крепкая ли это гарантия?
— Смотря по тому, кто даёт… А вы их сами видите.
И, выразительно взглянув на комиссара, старший Алиханов повернулся к американцам спиной. Было видно, что эти люди не возбудили в нём никакого уважения к себе.
— Скажите, что на свою просьбу они получат ответ через полчаса.
И пограничники уехали, оставив на шхуне двух часовых: Илюхина и Кравченко.
На берегу тотчас была создана комиссия для перевода полученных от американцев бумаг. Кроме Алихановых, в комиссию вошли ещё два бывших эмигранта: Стасевич и Щепотьев. В результате их труда и пререканий появились переводы удостоверения и письма.
Удостоверение было переведено так:
«Сим удостоверяется тем, кому это нужно, что это — мистер Хенриксен, владелец и капитан шхуны „Голиаф“ вместимостью 32 регистровые тонны или около того, приписанной к порту Ном на Аляске. Команда шхуны — 4 человека. Что подписью и приложением печати удостоверяется.
Начальник порта Ном на Аляске Г. Вильсон».В пакете оказалось письмо:
«Камчатка, Анадырь, Совету.
Я пишу вам это письмо по просьбе живущего в городе Ном на Аляске мистера Хенриксена. Он владеет шхуной „Голиаф“, имеет небольшой капитал, нажитый им своим трудом. В два года он сам себе выстроил шхуну. Он едет к вам потому, что открыть какое-либо дело здесь, у нас, он не в состоянии, Мало средств.
Поэтому на свои сбережения он закупил товары, погрузил на шхуну и отплывает к вам. Джентльмены! Если по вашим законам вы можете разрешить ему торговать, то разрешите. Если нет — отпустите обратно. Я ручаюсь, что он вернётся прямо на Аляску.
Остаюсь с почтением, мэр города Ном Гарри Вильсон».