— Интересно, — промямлил я и зевнул. — А почему ты рассказываешь об этом мне, Рэй?

— Я должен сам себе задать этот вопрос.

— Ну и?

— Во-первых, я уверен почти на сто процентов, что ты в этом деле не замешан.

— Я сказал тебе об этом всего лишь сто миллионов раз.

— Ага, я помню, да только не пришли ещё те времена, Малыш, когда я поверю тебе на слово. А если случится со мной такое, немедленно вызывай «скорую» и вези меня в «дурку». Но сейчас ты, похоже, не врёшь. Странно, но факт. И я подумал, а что, если нам поработать вместе?

— Что?!

Рэй серьёзно закивал головой:

— Согласись, Берни, мы знаем друг друга давно и всегда умели находить общий язык.

— Если учесть, что говорим мы на одном языке, согласен.

— Так вот, смотри, что получается. Куча придурков ищет что-то такое, ради чего они готовы убивать друг друга и всех вокруг.

— Это что, повод поработать? По мне, так это повод собрать чемодан и свалить из Штатов первым же самолётом.

— Если я раскрою это дело, Малыш, меня точно повысят. Понял теперь? Конечно, мы пока не знаем, в чём замешаны эти Роговины, а после стрельбы на улице начальство вообще отобрало у меня это дело. Теперь им занимается майор Кейси. Но кто мне запретит покумекать чуток в свободное от работы время? А если я вдруг раскрою дело, ну тогда… Тогда, друг мой, пара звёзд мне обеспечена.

— Понял. Ну а я тут при чём, Рэй?

Рэй и ухом не повёл.

— Не все преступления раскрываются, сам знаешь, — продолжал он как ни в чём не бывало. — Даже лучшие полицейские не вездесущи.

— По мне, так вы, копы, гораздо более вездесущи, чем тараканы, — сказал я. — Уж лучше бы не совали всюду свой длинный нос.

— Ах, дружище, не надо так плохо думать о нас. Видишь ли, эти Лайл и Шнитке, похоже, были частью преступной группировки, а в таких случаях до самой сердцевины не достать, хоть и знаешь, кто за всем стоит. Но ведь нам начхать на мораль, верно, Берни? Нам следует думать о наших собственных бедных маленьких шкурках.

— Ну да, а для этого надо найти то, что так сильно всех интересует.

— Ах ты, мой умница! — восхитился Рэй.

— И ты не знаешь, что это может быть?

— Никаких идей. А ты?

— Ни малейшего представления.

— Ну, тогда я предлагаю такой план, — сказал Рэй. — Мы оба раскроем уши и глаза как можно шире и будем обмениваться информацией. Если ты узнаешь что-нибудь интересное, говори мне, а я буду говорить тебе. Идёт?

— И почём ты продаёшь свой план? — спросил я.

— Пятьдесят на пятьдесят, — заявил Рэй. — Кроме славы, конечно, которую я хочу получить единолично. Или ты тоже жаждешь прославиться? Я могу поговорить с мэром, возможно, он сделает тебя «горожанином года» или что-нибудь в этом роде. Но наличку будем делить старым, проверенным способом: пятьдесят на пятьдесят.

— Ну, хорошо, — согласился я. — В этом я вполне солидарен с сыном палаточника.

Рэй подозрительно уставился на меня:

— Какого ещё палаточника? Ты о чём? Не знаю я никаких палаточников.

— Уверен? А я думал, ты хорошо знаком с Омаром, сыном палаточника.

— Ты что, спятил? Или опять шутишь свои дурацкие шуточки?

— Вообще-то да, — признался я, — шучу понемногу. Не волнуйся, Омар нынче тоже труп, ещё хуже Арнольда и Ширли, но когда-то он был знаменитым персидским поэтом Омаром Хайямом и наставил немало людей на путь истинный. Он говорил, например: «Так бери же бабло, / Оставь славу пророку, / И не думай, мой друг, / Что случится потом».

Рэй почесал затылок.

— Оставь славу пророку? — фыркнул он презрительно. — Ну нет, не дождётесь! Я хочу получить и то и другое.

На 23-й улице, недалеко от угла с 5-й авеню, есть магазинчик, где продаются мобильники с оплаченной картой. Наверняка подобные магазины разбросаны по всему городу, однако обычно их не замечаешь, глаза скользят по витрине, не видя её. Вполне вероятно, что на 14-й улице, где мы с Рэем пили кофе латте за четыре доллара, имелся похожий магазин, но я не стал рисковать и пошёл по проверенному адресу.

Я дал продавцу десять баксов, а он протянул мне мобильный телефон. Я не помнил, сколько звонков могу сделать, прежде чем кончится лимит, — всё равно я собирался использовать лишь малую часть отпущенного мне времени. Я собирался позвонить на один-единственный номер и, возможно, даже всего один раз. В крайнем случае два или три раза, не больше.

Я вышел из магазина с телефоном в кармане и бездумно зашагал по улице, только через несколько кварталов вдруг осознав, куда меня несут ноги. Я взглянул на часы. До назначенного времени оставалось ещё часа два, так что я позволил своим ногам шагать туда, куда они сами желали, и вскоре стоял напротив дома на углу 24-й улицы и 3-й авеню. Я вспомнил, что проходил мимо него в среду вечером, чёрт его побери, но тогда у меня и на секунду не возникло желания остановиться.