С младенческих лет со мной занимались лучшие мастера — я постиг в совершенстве живопись, преуспел в игре на флейте. Другому меня не учили — тогда казалось, другого не надо. Все люди были как дети, и страна моя, кажется, тоже была девочкой. Хотя кое-что очень важное, упущенное ныне, мне привили, но значение этого я понял гораздо позже, уже здесь, в хижине на склоне Синей Горы.

Как ни долго длились чудесные времена — все изменилось в одни короткие сутки. Я проснулся в полночь от странного беспокойства и вышел на балкон. Я заметил, как в небе вспыхнула звезда и, перечеркнув наискось темный купол, упала замертво посреди Дворцовой площади. Она зашипела в луже, выбросила последний сноп искр и погасла — только где-то внутри ее тайным знаком мерцал холодный зеленоватый свет. И тотчас же площадь загудела испуганными голосами — люди сбегались со всех сторон, окружая звезду. Я только сейчас заметил, что в городе никто не спит, все окна открыты, и в них беспокойно маячат людские лица. Все проснулись, как и я, будто знали — что-то должно случиться. Люди в те годы чувствовали гораздо больше, чем теперь… Я смотрел на их суету и вместе с ними ничего не понимал.

А на другой день со стороны гор появилась черная птица. И снова весь город собрался, будто ждал ее прилета, будто знал об этом заранее.

Подняв головы, все внимательно следили за ее приближением. Сначала на белом фоне облаков появилась черная точка, затем стал различим силуэт, послышалось хлопанье крыльев, и огромная птица зависла над Дворцовой площадью. Прочертив над ней три круга, птица что-то выпустила из когтей и улетела.

Люди обступили упавший предмет — это был черный алмаз размером с кулак. И внутри его, если вглядеться, можно было различить беспокойное красное сияние.

Мертвую звезду и большой черный алмаз в шкатулках красного дерева торжественно принесли в Совет Мудрецов. Двенадцать дней лучшие маги и мудрецы королевства Юм толковали эти знаки — лили воск и свинец, бросали травы в огонь, смотрели на воду, говорили с богами. Лишь на тринадцатый день Первый Маг, собрав мнения всех мудрецов и магов, предстал пред королем и населением города.

Первый Маг, мой главный и любимый учитель, вышел на середину, и тронный зал затих в готовности слушать его.

— О король, — сказал он, обращаясь к моему отцу, — о жители славного города, — добавил он, окинув взглядом зал, — знак этот страшен и сулит нам великие беды. И наше счастье, что он подоспел вовремя. Случилось то, чего ранее не бывало. Нарушились вековые покой и равновесие. Что-то лопнуло в системе Мира, существовавшей доселе, и он стал другим. Точнее, становится другим каждый час и день. И скажется это ровно через двадцать четыре года, когда долина за Синей Горой провалится к самому центру земли, и явится то, чего мы пока не знали. Приход этот может стать гибельным для королевства Юм, и только дети нашего короля, принцы и принцессы, сильные и властные, владеющие тайным знанием и древней мудростью, смогут противостоять этому. Зло накатит волной, и нужно быть готовым встретить его — только так можно спасти королевство Юм… Это первое, что я хотел сказать…

Маг опустил голову и замолчал, и весь зал, затаив дыхание, ждал, когда он продолжит. И я, сидя на маленьком стульчике по правую руку от трона отца, тоже с любопытством ждал, что же еще скажет этот умнейший, столь уважаемый мною человек. Тот человек, что с глубокого детства учил меня тонкостям повседневной магии, учил, как вести себя, чтобы ничем не нарушить хрупкую ткань Мироздания, чтобы быть в согласии с ним и не накликать беду, о чем думать и что чувствовать, чтобы сопутствовали удача и счастье. Что же так озадачило этого мудрейшего и, стало быть, счастливейшего человека? Я никогда еще не видел его таким растерянным. Он явно волновался, и эта пауза была вызвана отнюдь не желанием произвести впечатление, как думали многие, а той тщательностью, с которой он подбирал слова. Однако мне это стало понятно гораздо позже…

— И второе, — сказал он наконец, — я немедленно должен покинуть королевство Юм. Я должен идти и там, в месте разрыва, сделать все возможное, чтобы грядущая битва состоялась и победа осталась за нами…

Первый Маг закончил речь и в полной тишине двинулся через зал. Шаги покатились по мрамору, разбрасывая эхо по стенам. Сначала всем показалось, что он идет к королю, моему отцу, но он шел ко мне.

Я удивился.

Он протянул мне руку — я встал.

Первый Маг снял со своей руки большой перстень, носивший имя Сердце Мира, и надел его мне на палец.

— Благословляю тебя, — сказал он. — Когда наступит время, этот перстень сам подскажет тебе, что делать.

Сказав это, Первый Маг поклонился отцу и вышел.

И король, отец мой, молча проводил его взглядом, а потом встал и, не проронив ни звука, тоже покинул зал.

И больше не было сказано ни слова, однако с этого дня — я хорошо его помню — в королевстве Юм все стало совсем другим. Место Первого Мага во главе Совета Мудрецов занял Великий Стратег. Он был совсем другим человеком, и эта смена стала для меня приметой времени.

В первый же день из замка исчезли художники и музыканты. Первый Маг был их покровителем. Все говорили, что теперь не до них. Их место заняли мастера шпаги, копья и лука. Совсем другим занимались теперь колдуны и маги: все готовились к решающей битве, и сестру мою Камиллу, родившуюся незадолго до всех этих событий, учили уже совсем не тому, чему в ее возрасте учили меня.

Ее учили владеть огнем: высекать пальцами пламя, разжигать и гасить его, направлять на противника с точностью до полулоктя. Напряженным жаром веяло от нее. Огонь следовал за нею повсюду, как верный пес, вьющийся у ног; сотнями языков он лизал ее руки, не причиняя вреда. Зато стоило ей захотеть, и он взвивался к небу столбом. Через несколько лет ей присвоили титул Повелительницы Огня.