— Это было нелегко тогда и даже больше, мне нелегко и сейчас. — Ответил я, откладывая в сторонку свои записи и так же задумчиво обозревая предосеннюю пышность сада. — Впрочем, граф, я стараюсь не бередить эту рану, пусть заживает, хватит, я и так довольно настрадался в последнее время. И да, вы правы, прощение без раскаяния будет пустым и никчемным, оно ничему не научит и не о чем не скажет тем, кто будет жить потом после нас.

— Тем кто будет жить потом, после нас. — Повторил задумчиво он, пробуя мои слова на вкус. — Да, сударь вы правы.

— Надеюсь мой друг, надеюсь. — Я невесело усмехнулся. — Иначе даже не знаю, как жить дальше.

Мы замолчали, более не нарушая покоя тихой поступи меркнущего дня. Завтра я уезжаю, уезжаю, возможно, на всегда, из этого места, что стало мне домом. Хотелось бы остаться? Не знаю, возможно, при других обстоятельствах, при другом раскладе и с меньшими потерями на этом отрезке жизненного пути. Но теперь. Теперь я уезжаю, и меня ничего более не ждет за спиной, я вновь иду куда-то, что бы начать свою жизнь сначала. Так уже было и дай мне небо сил повторить все вновь.

Повторить…все и вновь…