Эсси невольно громко рассмеялась. «Надо же, „der Herr Heitschie!“ — удивилась она. — Неужели я снабдила свою программу чувством юмора?»

Эсси подумала, не остановить ли Альберта и не приказать ли ему продемонстрировать эту часть команд, но данный отрывок записи уже кончился, и чуть менее взъерошенный Альберт завел разговор об астрофизике.

Тут Эсси почти закрыла глаза. Она устала от космологии. Замкнута вселенная или открыта, сейчас этот вопрос ее не волновал. Ей было наплевать на то, что во вселенной недостает большого количества массы вещества, в том смысле, что имеющаяся не в состоянии объяснить существующие гравитационные эффекты. «Недостает, ну и черт с ней. У меня нет никакого желания отыскивать ее», — вздохнула она. А Альберт продолжал пересказывать общеизвестные вымыслы о бурях неуловимых пионов и чье-то предположение — какого-то Клюбе — о том, что материя может рождаться из ничего. Ее не интересовало это. Но когда разговор перешел к черным дырам, Эсси снова начала слушать. Хотя и эта тема ее, в сущности, тоже не интересовала. Эсси беспокоило лишь то, что она занимает Робина.

«Это мелочность с моей стороны, — мысленно упрекнула она себя. — У Робина нет постыдных тайн. Он рассказывал мне о своей любви, о женщине по имени Джель-Клара Мойнлин, которую он оставил в черной дыре. Он рассказывал гораздо больше, чем я хотела знать».

— Остановись, — неожиданно приказала она Альберту, и тот оборвал свою лекцию на полуслове. Он лишь вежлив0 смотрел на Эсси и ждал дальнейших указаний.

— Альберт, — осторожно спросила она, — почему ты рассказываешь мне, что Робина интересуют черные дыры?

— Миссис Броудхед, — откашлявшись, начал Альберт, — я всего лишь показывал специально подготовленную для вас запись.

— Я говорю не про сегодня. Почему ты предоставил эту информацию в другое время?

Лицо Альберта прояснилось, и он не без удовольствия ответил:

— Это распоряжение поступило не из моей программы, госпожа.

— Я так и думала! — с досадой проговорила Эсси. — Тебе приказала психоаналитическая программа.

— Да, госпожа. Это соответствует вашим распоряжениям.

— И какова же цель вмешательства Зигфрида фон Психоаналитика?

— Не могу сказать точно, но, — торопливо добавил Альберт, — могу высказать догадку. По-видимому, Зигфрид считает, что ваш супруг должен быть откровеннее с вами.

— Эта программа не имеет отношения к моему психическому здоровью!

— Конечно, госпожа, Зигфрид беспокоится о здоровье вашего супруга. Госпожа, если вам нужна дополнительная информация, позвольте посоветовать проконсультироваться с этой программой, а не со мной. Подобные вопросы находятся в его компетенции.

— Я могу сделать больше! — раздраженно воскликнула Эсси. И она действительно могла это сделать. Достаточно ей было произнести три слова: «Дайте город Полимат», и Альберт, Харриет, Зигфрид — в общем, все программы Робина переподчинились бы ее собственной мощной программе «Полимат», которую она использовала, когда создавала всех этих виртуальных помощников. Высшей программе, в которой содержатся команды всех остальных.

«Пусть тогда попробуют что-то утаить от меня! — со злорадством подумала она. — Посмотрим, смогут ли они сохранить в тайне свои сведения! Тогда...»

— Боже, — сказала Эсси вслух, — неужели я действительно собираюсь преподнести урок собственной программе?

— Госпожа?

Эсси затаила дыхание. Ее распирало что-то среднее между смехом и рыданием.

— Нет, — наконец выговорила она, — сотри все предыдущее. Ни в твоем программировании, Альберт, ни в программе Зигфрида нет ошибок. Если психоаналитическая программа считает, что Робин таким способом избавится от внутреннего напряжения, я не могу запретить это и не собираюсь подсматривать. В дальнейшем, — честно поправилась она.

Любопытно, что для С.Я. Лавровой-Броудхед слово «честность» имело смысл даже в общении с ее собственными созданиями. Программа типа «Альберта Эйнштейна» — структура огромная, сложная, тонкая и мощная. Даже С.Я. Лаврова не смогла бы написать ее в одиночку. Для этого ей понадобился «Полимат». Программа типа «Альберта Эйнштейна» училась, росла, приспосабливалась к новым задачам. И ее создатель не мог с уверенностью сказать, почему она выдала именно эту информацию, а не другую. Можно было только наблюдать, как она работает, и судить о правильном или неправильном выполнении приказов. «Нечестно» было бы винить программу, и Эсси не могла быть нечестной.

Но, беспокойно меняя положения на постели, когда до операции оставалось каких-нибудь двадцать две минуты, она подумала, что мир несправедлив к ней. Совсем несправедлив. С его стороны было нечестно, что такие сказочные чудеса изливаются в мир в тот момент, когда ее жизнь находится в подвешенном состоянии. Нечестно, что возникают новые трудности и опасности, именно сейчас, когда она может не дожить до их разрешения. Возможно ли справиться с Питером Хертером? Можно ли спасти остальных членов группы? Можно ли с помощью вееров и рассказов Мертвецов проделать все те удивительные вещи, которые пообещал Робин: накормить мир, сделать всех людей здоровыми и счастливыми, позволить человечеству исследовать вселенную?