Она фыркнула. Харрис покачал головой, подавив очередной смешок. Он не мог поверить в то, что действительно был готов позволить Талии мучить себя.

Вздыхая, Харрис начал одеваться.

Закончив, он решил включить обогреватель, который остался исправен.

Харрис перевел взгляд на Талию и улыбнулся, а она неодобрительно нахмурилась.

— Наконец-то до тебя дошло, что нужно включить обогреватель. Ты старался выяснить, как долго продержишься, прежде чем у тебя начнется переохлаждение? Или ты надеялся, что я предложу тебе лучшее средство для согрева?

— Согревание обнаженным телом? — Он почти подрагивал от волнения, когда в его мозгу возникла серия чувственных образов. — А теперь ты выставляешь меня идиотом. По-твоему, я такой никчемный мужчина и бестолковый старший офицер, что забыл взять на борт вертолета обогреватель? Смогу ли я заработать снисхождение, если скажу, что забыл об этом потому, что все мои мысли были заняты освобождением вашей светлости?

— Не-а. У меня есть другое объяснение. Ты не включил обогреватель сразу потому, что относишься к хладнокровным пресмыкающимся. Как змеи.

Харрис в очередной раз расхохотался и почувствовал боль в области раны.

— Ой, еще никто и никогда так изобретательно меня не оскорблял. Не могу наслушаться твоих слов, — произнес он.

Улыбка Талии была одновременно снисходительной и презрительной:

— Моя язвительность настолько освежающа после приторно-сладких и льстивых речей, которые ты привык слушать, да, пресыщенное ничтожество?

Харрис прижал руку к ране, когда снова одновременно рассмеялся и простонал:

— Нет, ты просто уморительная. Я определенно пьянею от твоей непочтительности, моя дорогая, бесстрашная дикая кошка.

— Не смей меня так называть! — зарычала она.

— Талия…

Она раздосадованно ударила себя кулаком по бедру:

— И этим именем меня не называй. Меня зовут Т.Ж. Нет, для тебя я доктор Берк. Нет, для тебя я никто. Поэтому вообще никак меня не называй! — Он снова попытался произнести ее имя, но она его прервала: — И запомни, что я не называла тебя спасителем и героем. Ты обыкновенный диктатор-преступник. Погоди! Раз тебя отправили меня спасать, вероятно, ты один из офицеров нижних чинов. Хотя в этом случае ты не становишься лучше своего начальства.

Харрис насторожился, затем медленно спросил:

— Ты не знаешь, кто я?

— Ты аль-Шалаан! — злобно выпалила она. — Это все, что мне нужно знать.

Интересно, если она догадается, кто он такой, изменит ли к нему свое отношение? Станет ли ласковее? На этот раз Харрис надеялся, что настроение Талии изменится к лучшему.

Вздохнув, он произнес:

— Я не просто аль-Шалаан. Я Харрис.

— Да, я слышала. Значит, просто Харрис?

— Ты действительно не понимаешь, кто я? Она прищурилась:

— Ты важная персона?

Он фыркнул, напрочь забыв о восторге:

— Третья по величине важная персона в стране.

Он видел, как Талия молниеносно сделала соответствующие выводы. Она по-прежнему на него пялилась, будто ожидая, что он откажется от своего заявления и опровергнет ее предположение.

Харрис выгнул бровь, вопросительно глядя на Талию. Ему вдруг захотелось, чтобы она наконец осознала, кто перед ней, и отреагировала соответственно.

Талия в изумлении тряхнула золотоволосой головой и несколько раз разомкнула и сомкнула губы. В конце концов она выдала:

— Ты тот самый Харрис аль-Шалаан?

— А есть другие Харрисы аль-Шалааны? А я-то думал, что являюсь единственным в своем роде.

— А я думала, что стереотипное восприятие блондинки уже давно в прошлом. Очевидно, в Зохейде все по-старому, если ты решил, будто я настолько глупа, что тебе поверю.

— На самом деле я считаю тебя очень умной и хорошо информированной. В общих вопросах. В данном случае, думаю, тебя жестоко дезинформировали.

— Отлично. Один из признаков высокого уровня интеллекта — непредубежденность. Так вот я и задаюсь вопросом, с какой стати второй сын короля и министр внутренних дел Зохейда участвует в поисково-спасательной операции по освобождению заложника?

— Ну, ты просто умница! Логически раскладываешь по полочкам любую ситуацию. И на твой прямой вопрос я дам не менее прямой ответ. Я не мог никому доверить операцию по твоему освобождению. Я должен был сам тебя освободить. И благодарю обстоятельства, которые принудили меня участвовать в этой операции.

Талия печально и отрывисто рассмеялась:

— Не сомневаюсь, ведь заложником оказалась я — уникальная и волшебная личность. И наша с тобой встреча является невероятным, неповторимым и щедрым подарком судьбы.