В ответ последовал молчаливый кивок.

— А ваша будущая мачеха? Она здесь?

Софи покачала головой. После того, что случилось, отец стал очень строг в отношении правил приличия. Поэтому Энни с Роузи до свадьбы должна была оставаться в доме своих родителей.

— Стало быть, этим вечером мисс д’Аршо будет совсем одна? — уточнил Линдли.

В ответ последовал выразительный кивок.

— И чем же вы занимались, когда я пришел, дорогая?

О… на этот вопрос она, наверное, сможет ответить, обрадовалась Софи. Метнувшись к столу, она схватила незаконченное письмо… и вдруг ее охватила слабость. Хватит ли у нее духа отдать письмо Линдли? Но если она этого не сделает, то Линдли, которому, наверное, изрядно наскучил этот спектакль, просто повернется и уйдет. Этого она никогда себе не простит.

А вдруг он, прочитав письмо, просто посмеется над ней? Ведь тогда он тоже уйдет, в отчаянии подумала Софи. Осмелится ли она отдать ему письмо?

Она осмелилась.

Софи молча протянула ему листок, изо всех сил стараясь, чтобы Линдли не заметил, как у нее трясутся руки. С непроницаемым лицом Линдли пробежал его глазами. О чем он думает, гадала Софи. Какова будет его реакция? Что он сделает, когда дочитает письмо до конца, — просто посмеется над ней? Или возмутится и поспешит поскорее уйти?

— Это вы писали?

Софи, проглотив застрявший в горле комок, кашлянула. И с радостью почувствовала, что обрела наконец способность говорить.

— Да, милорд. Только что.

— Насколько я вижу, оно адресовано «Дорогому Р.». От души надеюсь, что это значит «Ричард».

— Да. — Голос у нее по‑прежнему был, как у умирающей, однако Софи поздравила себя с тем, что ей хотя бы удалось выдавить из себя несколько слов.

Софи рассчитывала услышать в ответ очередную шутку, но Линдли почему‑то молчал и просто смотрел на нее, словно видел ее впервые. Но потом все мысли разом вылетели у нее из головы, потому что, уронив письмо на пол, он вдруг схватил ее в объятия и жадно припал губами к ее губам. Не успев даже удивиться, Софи пылко ответила на его поцелуй.

— Ах, Софи, эти дни показались мне вечностью! Знала бы ты, как я скучал по тебе!

Вместо ответа Софи прижалась к нему, обхватив его за шею руками, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

— Я уже думала, что никогда больше не увижу тебя, — прошептала она. — Поэтому я и решила написать тебе это письмо. Ведь завтра мы уезжаем в Кент.

— Знаю. Надеюсь, тебе там понравится — я всегда любил Кент.

— Но я не хочу уезжать! Я хочу остаться тут. С тобой, — твердо заявила она.

— Со мной?

— Нет, я вовсе не имела в виду, что собираюсь просить, чтобы ты оставил меня у себя или взялся как‑то устраивать мою судьбу, — торопливо продолжала она, спеша объясниться. Иначе Линдли, чего доброго, испугается, что она собирается как‑то стеснить его свободу, и сбежит. — Я могу зарабатывать на жизнь шитьем. Мне ничего не нужно — я справлюсь, уверяю тебя! Конечно, если ты передумал и больше не хочешь, чтобы я была твоей любовницей, тогда…

— Моей любовницей, Софи?! Стало быть, ты хочешь остаться в городе и стать моей любовницей?

Все, что ей оставалось, — это сбежать от позора на край света. Но прежде чем она успела это сделать, Линдли снова крепко прижал ее к себе. Само собой разумеется, прижиматься к нему было приятнее, чем бежать на край света, однако Софи по‑прежнему сгорала от стыда. Ну и дура же она была! Представить, что человек вроде Линдли возьмет себе в любовницы кого‑то наподобие ее!

— Я бы никогда не оскорбил тебя подобным образом, Софи, — пробормотал он. А в следующее мгновение его губы коснулись ее лба. — Кроме того, я ведь не так часто бываю в Лондоне. А скоро и вовсе перестану бывать. Вообще‑то я рассчитывал поселиться в Кенте, чтобы проводить как можно больше времени со своей молодой женой.

Это стало последним ударом. Выкрутившись из его рук, Софи отодвинулась, чтобы увидеть его лицо.

— Женой?!

— Конечно.

— То есть ты… вы собираетесь снова жениться?

— Ну да, собираюсь… а почему снова?

— Просто… ну, Эудора рассказала мне о Мэри.

— Черт бы побрал Эудору! Господи, так ты подумала?! Софи, я, конечно, очень любил Мэри, но она никогда не была моей женой!

— Никогда? — тупо повторила Софи. — Но я ведь видела ее портрет… и там был еще маленький Чарли, и…

— Софи, Мэри была моей сестрой, — перебил Линдли. — Она вышла замуж за Чарлза Карделла, моего лучшего друга, с которым мы дружили еще со школьной скамьи. А малыш Чарли был моим племянником.

— Ох! — всплеснула руками Софи. Только теперь она поняла, что Эудора случайно… нет, скорее намеренно упустила кое‑какие детали. Ужасная женщина!

— Чарли Карделл работал на Хоум‑офис, — продолжал Линдли. — Как‑то раз он сказал мне, что обнаружил заговор, целью которого был шпионаж в пользу Франции, и сообщил, что видел, как человек, за которым он охотится, выходил от Эудоры. Конечно, ему было известно, что я ее племянник, хотя двери нашего дома были для нее закрыты. Чарли попросил меня возобновить наше знакомство, поскольку это могло бы помочь ему собрать информацию о тех людях, которые бывали в ее доме. Я отказался.