— Рассказывай, рассказывай, я слушать люблю, — усмехнулся Янус, — ты, я вижу, такой же хитрец, как и брат.

И Дирк принялся рассказывать. Все как есть.

— Мы хотим, чтобы в Приморку вернулись аисты. Поставим на крышу школы колесо от телеги, только вот найти бы. А потом думаем — у вас-то мы не были, к вам-то все идти боятся. А вдруг тут как раз колесо и лежит?

Дирк говорил увлеченно и долго, он боялся, что если замолчит, то Янус начнет лупить Пиера. Но Янус сидел и слушал.

И Дирк принялся рассказывать снова. Со всеми подробностями. Рассказывал, что аисты живут в Африке среди львов, бегемотов и носорогов. Названия животных он, конечно, перепутал. Да не беда. Но вскоре рассказ подошел к концу.

— Вы только подумайте, — с отчаянием закончил он, — в Африке они живут среди диких зверей, а здесь — среди людей!

— Ну, это как сказать, — ответил удивленный Янус, — среди людей жить куда опаснее. — Он вдруг подтолкнул Пиера и усадил его на колени. — А знаешь, я, пожалуй, поверю вам. Еще никто, когда за вишней лазил, про колесо не рассказывал. Но сознайтесь, неужели бы ушли, не сорвав ни ягодки?

Дирк потупился.

— Я бы не удержался, сорвал, хоть незрелых попробовать, — нехотя признался он.

— Ну, вот, так-то лучше, — сказал Янус Пиеру. — Видишь, какой честный у тебя брат. Ни один бы не удержался, если бы во двор залез. Но ты, конечно, не такой, как все. Куда там! «Не хотели мы вашу вишню рвать».

Пиер покраснел и стал тереть ногу.

— Да, но поймали-то не его, а меня. Наверное, даже не заметили, что в руках у меня деревянные башмаки были?

— Это чтобы я не слышал, как ты во двор прокрался? — спросил Янус.

— Нет, просто их запросто можно было набить вишней. — Пиер на всякий случай попятился.

Но к его удивлению, Янус громко расхохотался, запрокинув голову.

— Ага, вот это уже похоже на правду. Я-то сижу, голову ломаю, что с мальчишками этой весной случилось: ни один за вишней не лезет — все только скворцы да прочая мелочь. Иногда сороки залетают. Они не хитрят, как ты: захотелось ягод — можно и рискнуть! Но хоть бы один мальчишка сунулся! Вы — первые, да и то, видно, не за тем. Так, значит, колесо ищете?

— Я почти весь двор облазил, — сказал Пиер.

Дирк толкнул брата локтем.

— Оно и видно, — сказал Янус почти что добродушно. — Кабы я не заорал, до конца бы дело довел.

— Так брата надо было выручать, — сказал Пиер, — вы бы ему камнем всю руку разбили!

— Да неужто? — опешил Янус. — Я-то знаю цену рукам да ногам. Зачем в них камнями швырять? А что, так про меня мальчишки говорят?

Пиер смутился. Он опустил глаза и стал разглядывать колесо Янусова кресла.

— Хотите, значит, чтобы аисты вернулись? — перевел Янус разговор. — Ну, это птица благородная, за вишней в чужой сад не полетит. Хорошо бы, конечно, и у нас в Приморке их видеть. А что, колеса так и нет? Боюсь, у меня тоже ничего не найдется. Вот все мои колеса… — Он похлопал по креслу. Тут он заметил, что Пиер глаз с них не сводит. — Ишь засмотрелся. Неужели совести хватило бы утащить у безногого?

— Они нам не подойдут, малы очень, — успокоил его Пиер.

Янус засмеялся.

— А мысль-то такая была, да?

Пиер, осмелев, подошел ближе.

— А это правда, Янус, что вам ноги акула одним махом отхватила?

Янус даже вздрогнул.

— А что, и такое про меня ребятишки говорят?

Пиер покраснел пуще прежнего. Дирк снова ткнул его в спину. Но Пиер уже не мог остановиться.

— Да. А еще говорят, из-за этого вы и злой. — Тут он понял, что сказал лишнее. — То есть… Я понимаю, без ног и я бы стал злым. — Лицо его запылало ярче медно-красных волос. — Я просто думал об этом, и, в общем, мне кажется, я понимаю, как плохо… — Он замолчал — разве объяснишь? Не расскажешь же Янусу, как сидел он у дороги и представлял, что у него нет ног, как было страшно…

— Говоришь, понимаешь? — Янус как-то по-особому посмотрел на мальчика. — Ты и впрямь не такой, как все. Говоришь, тоже стал бы злым, да? Я-то, может, злым бы и не стал, если бы и вправду мне ноги акула отхватила. Было бы чем хвастать, о чем вспоминать. Да только виной всему не акула, а комар.

Дирк даже рассмеялся — разве может комар отгрызть ноги?

Пиер во все глаза смотрел на Януса.

— Честное слово, — сказал тот. — Однажды ночью меня укусил жалкий, ничтожный комаришко, сначала в одну, потом в другую ногу. Должно быть, во сне я расчесал волдыри, получил заражение крови. А к доктору не пошел. Боюсь я их. А потом было поздно, пришлось ноги отрезать.

— Вот это да! — протянул Дирк.

Вдруг Пиер торопливо подошел к вишне и резко дернул за веревку. Кругом загремело, заблестели на солнце жестянки.

— Мне давно хотелось дернуть, — признался Пиер. Говорил он тихо, словно выдавливал из себя слова. Потом подошел к креслу Януса. — Вы ведь не бросили бы в Дирка камнем, правда?

— Конечно, нет. Это вы, мальчишки, небылицы всякие друг другу рассказываете. Залез бы он на забор, увидел меня с камнем в руке, испугался бы и спрыгнул. Мне больше ничего и не надо. Слишком уж хорошо я знаю цену рукам да ногам, чтобы камнями их бить. Но честно говоря, приятно пугать птиц и мальчишек. Страсть как люблю.