Тестообразное вещество представляет собой желатинированное взрывчатое вещество, состоящее из 64 % гексогена, 28 % тротилового масла и 8 % пироксилина. Таким образом, экспертизой установлено, что это взрывчатое вещество относится к классу мощных ВВ, известных под названием «гексанит», являющихся диверсионным оружием, действующим в различного рода топках.

При загорании оболочки с поверхности взрывчатое вещество не загорается, так как довольно значительный слой оболочки (20–30 мм) представляет собой хорошо тепло-изолирующий слой, предохраняющий ВВ от воспламенения. При сгорании оболочки до слоя, в котором находится бикфордов шнур, последний загорается, и производится взрыв и деформация топки».

Отмечались случаи взрывов паровозных топок в 1944 и даже в 1945 годах. А так как уголь со штабелей воровало население, то взлетали на воздух не только печи, но и дома хозяев краденого топлива. Это давали о себе знать угольные мины диверсантов-подростков.

Абакумову не терпелось быстрее выяснить обстановку в Гемфуртской школе юных диверсантов. Тот, кто ищет, тот находит. Была поставлена задача фронтовым управлениям СМЕРШ. И вот начальник УКР 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Вадис А.А. доложил в Центр материалы на младшего командира Красной Армии, сержанта Сергея Стратоновича Скоробогатова. В августе 1942 год он попал в плен. В лагере был завербован сотрудником Абвера при участии уже упоминаемого выше Евтуховича. После заброски в советский тыл Сергей явился с повинной.

Центр ухватился за идею перевербовки немецкого агента и направления его снова к немцам – теперь он «Ткач», а агентурная комбинация названа «Буревестник». Цель – внедрение в Гемфуртскую школу юных диверсантов. В ночь с 16 на 17 декабря 1944 года агент был переброшен в тыл противника в районе Вислы на территории Польши. Он вышел на Евтуховича и попросился у него служить в школе. Получив согласие и став воспитателем-инструктором, он имел прямой доступ к спискам слушателей этой школы…

21 января 1945 года из тыла противника возвратился зафронтовой агент «Ткач». Вместе с ним в расположение советских войск вышли главный воспитатель диверсионной школы «абвергруппы-209» Юрий Евтухович, воспитательница женской группы школы Александра Гуринова и 44 диверсанта-подростка.

Многие, близко знавшие руководителя СМЕРШа и стоявшие рядом с Виктором Семеновичем Абакумовым, утверждали, что он был храбр и решителен. Часто выезжал на фронты. В кабинете, хоть и уютном, и теплом, засиживаться не любил. Такие поездки лишь добавляли ему авторитета, хотя и без того этого самого авторитета у него хватало с лихвой. Надо отметить, что его храбрость не была показной, так как он всегда считал, что излишняя смелость – такой же порок, как и излишняя робость.

Люди способны вынести почти все, что угодно, если у них нет выбора. Мужество – когда у вас есть выбор. У него он был – мог же командовать из кабинета на Лубянке. Но нет, Абакумов понимал, что лучше всего можно разобраться в оперативных хитросплетениях на фронтах, побывать в этом пекле, ощутить себя в шкуре рядового военного контрразведчика, услышать непосредственно мелодию войны. Но самое главное, храбростью – этим великим качеством воина он резко выделялся не только среди своих коллег – армейских чекистов, но и в армии. Командиры за это его уважали.

Мой первый начальник – полковник Левшин Николай Васильевич, знавший Абакумова по службе в Москве, рассказывал, как в одной из бесед командующий ЮГВ, Герой Советского Союза генерал-полковник Б.П.Иванов назвал Виктора Семеновича за храбрость так:

«Абакумов – это же ваш чекистский Жуков. Герой не храбрее обычного человека, но сохраняет храбрость на пять минут дольше».

И действительно, в годы войны начальник контрразведки не раз рисковал своей жизнью и не только «на пять минут дольше».

Во время поездки на Сталинградский фронт он неоднократно попадал под бомбежки и минометный обстрел. По оценкам военных, Абакумов в таких ситуациях не тушевался, вел себя достойно, что вызывало у военных уважение к заместителю наркома обороны СССР.

Это было в 1943 году, когда он выезжал на Калининский фронт с оказанием помощи в управление особых отделов к генерал-майору Ханникову Н.Г. Это было в районе Великих Лук. Он ехал по разбитой фронтовой дороге. Вдруг прогрохотал близкий взрыв, потом второй, третий, и сразу же взрывы замолотили с бешеной быстротой. За их гулом внезапно прорвался истошный вой пикирующего самолета. Машину начальника контрразведки атаковал назойливый фашист. И только мастерство водителя и, по всей вероятности, чудо, если оно существует, спасли Виктора Семеновича от неминуемой гибели. Кузов его машины был весь изрешечен и походил на огромный дуршлаг. Он вышел из машины, отряхнулся и, улыбнувшись, тихо сказал водителю:

– Пронесло.

– Слава богу, пронесло, – ответил с бледным как мел лицом шофер.

– Страшно?

– Страшно!

– Мне тоже было страшно, – честно признался Абакумов.

В 1944 году во время очередной инспекционной поездки по территории Ровенской области, где располагались части 13-й армии 1-го Украинского фронта, его «Виллис» обстреляли бандеровцы. Били из автоматов почти в упор и с флангов. И опять вмешалось чудо – ни одна оуновская пуля не попала в цель.

Тогда как 28 февраля того же года командующий фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин в подобной ситуации был смертельно ранен бандитами.