Бормоча сквозь зубы ругательства, старлей разъединил пакали, еще раз осмотрел их и кивнул, видимо, сообразив, в чем может быть загвоздка. А затем развернул на сто восемьдесят градусов тот пакаль, что лежал на правой ладони.

– А если так? – спросил он то ли у нас, то ли у самого себя, то ли у артефактов. И, не успели мы глазом моргнуть, как он опять стукнул их друг о друга…

Мы снова вздрогнули… Но всего лишь по привычке, потому что на сей раз все обошлось без шума. Вопрос Сквозняка так и повис в воздухе, но, даже если бы кто-то и дал на него ответ, Сквозняк его уже не услышал бы, поскольку бесследно сгинул из гостиной.

– Пелядь и простипома! – лаконично и емко прокомментировал Крупье удавшийся со второй попытки эксперимент. Все застыли в молчании, отчего казалось, будто комната наполнена не людьми, а манекенами. Или же людьми, которым сообщили, что рядом с ними будет активирована бомба, чей взрыватель реагирует на малейший звук или шум.

Походило на то, что с исчезновением Сквозняка даже время в гостиной остановило свой ход. Все, не мигая, смотрели на то место, где он только что стоял, и боялись помыслить о том, что его постигнет участь бедолаги Захаба. Честно говоря, нам не помешало бы включить секундомер, чтобы наш опыт смог претендовать на статус научного. Однако мы этого не сделали. Старлей пропал слишком неожиданно, и все слегка растерялись, после чего о времени уже никто и не вспомнил.

Мы так и не пришли к единому мнению, как долго отсутствовал Сквозняк: полторы минуты, минуту или даже менее того. Я полагал, что его не было с нами минуту с небольшим, но так же, как все, тоже мог ошибаться. Хотя о чем тут было спорить, если даже сам Сквозняк не ответил на сей счет ничего вразумительного. Зато он ответил на многие другие, гораздо более животрепещущие вопросы. Но самое главное – вернулся живым, здоровым и готовым прямо сейчас продолжать эксперимент, поскольку, по его словам, достигнутый им успех требовалось закрепить и немедля.

Впрочем, тут уже я выразил категорическое несогласие и был вынужден остудить его исследовательский пыл. Остальные тоже меня поддержали. Рвение любителя экстремальных игр Сквозняка было нам понятно, однако хорошего – понемногу. Когда тебя никто никуда не гонит, лучше закрепиться на завоеванной позиции и все как следует обдумать, чем нестись вперед очертя голову, рискуя допустить фатальную ошибку и в итоге оказаться ни с чем.

Велев старлею положить пакали на стол и присесть, я попросил Гробика заварить ему чаю. А самого его – поподробнее рассказать нам о том, что он видел и чувствовал в своем коротком, но захватывающем путешествии.

Ощущения при этом были не из приятных. Сквозняка как будто ударило током, но его мышцы не сковала судорога и сознание сохранилось абсолютно ясным. Сразу стало понятно, что он по-прежнему в Дубае. Песчаная буря и уходящая ввысь стеклянная стена какого-то небоскреба были первыми что наш подопытный увидел после того, как понял, что у него все получилось. Второе, что он понял и чему сразу обрадовался: он все же не угодил в пасть монстра или иное смертельно опасное место. Старлей чувствовал под ногами твердую землю и мог свободно передвигаться. Правда, недолго – до тех пор, пока его не обнаружит находящееся неподалеку огромное длиннохвостое существо, которому наверняка захочется с ним познакомиться. Или поиграть, если вспомнить незавидную судьбу Захаба.

Разглядеть тварь во всех подробностях не удавалось – в песчаной мгле Сквозняк видел лишь ее смутные очертания, – но она была действительно огромной. Пониже и поприземистее убитого ею слона, но примерно одинакового с ним веса. Удерживая пакали прижатыми друг к другу, Сквозняк замер на месте. Возможно, его предшественника сгубило как раз то, что он растерялся, задергался и был мгновенно замечен скорым на расправу монстром. Такую элементарную ошибку Сквозняк не допустил. Или, по крайней мере, постарался не допустить.

Он очутился в дюжине шагов от зверя, который был занят тем, что терзал автомобиль – кажется, это был микроавтобус. Чудовище с противным скрежетом рвало когтями металл, рыкая и пытаясь выгрызть что-то из дыры, проделанной им в крыше автомобильного салона. Что именно, старлей не видел, но бы уверен: бичехвост поедает пассажиров микроавтобуса. Для чего ему наверняка пришлось выплюнуть красный пакаль где-то поблизости.

Помня гипотезу о пакале-маяке, что притягивает к себе другие пакали, Сквозняк предположил, что тот должен находиться совсем рядом. Возможно, прямо у него под ногами. Шагнув в сторону, старлей присел и осмотрел место, где только что стоял. Проклятая буря заметала следы прямо на глазах. Даже если монстр бросил здесь свой трофей несколько минут назад, поверх него уже скопился слой песка. Сейчас Сквозняку не помешал бы металлоискатель, но поскольку приоритетной целью для него был не розыск пакаля, а доказательство самой возможности телепортации, он не догадался захватить с собой этот прибор.

Продолжая держать артефакты обеими руками, Сквозняк поднялся с корточек и разрыл песок носком ботинка. Сначала аккуратно, на поверхности, потом копнул глубже… Еще глубже… Вот он!.. А, черт, померещилось – это просто камень!.. Но ведь должно же быть объяснение, почему старлея забросило именно в это место, а не, скажем, на шаг правее или левее?

Он вновь огляделся… и все-таки увидел то, что искал! Вернее, то, что, по всем признакам, должно было являться пакалем, – чтобы в такой буре определить это наверняка, его следовало рассмотреть с более близкого расстояния. Тем не менее пластинка, лежащая на невысоком парапете, что находился примерно на полпути между Сквозняком и чудовищем, напоминала пакаль и размерами и формой. Видимо, зверю не нравилось забивать пасть песком, всякий раз подбирая свою добычу с земли, поэтому он и клал ее на возвышения, с которых песок сдувался ветром.