Даже будь я сейчас в доспехах, будь я свежим и бодрым, как майское утро, — даже тогда я бы десять раз подумал, прежде чем скакать вниз и ввязываться в общую схватку. У меня есть своя, конкретная работа: найти Брэнда. Сомнительно, чтобы этот красавец был в самой гуще сражения. Я осмотрел фланги, выискивая одинокую фигуру. Не видать… Возможно, он на дальнем краю поля. Придется описать круг, заехать с севера. Западные фланги армий были слишком от меня далеко, я почти ничего там не различал.

Я развернул коня и поскакал вниз. Хорошо бы сейчас упасть и не вставать. Свалиться на землю, куда попало, и уснуть. Я горько вздохнул. Так где же он, проклятый Брэнд?

Спустившись с холма, я свернул в широкую, совершенно сухую канаву, тянувшуюся прямо в нужном направлении. Да, этот фланг нужно будет осмотреть получ…

— Лорд Корвин из Амбера!

Он поджидал меня за поворотом — крупный, мертвенно-бледный человек с рыжей шевелюрой, восседавший на гнедом коне. Облаченный в тускло-красные, с зеленоватым орнаментом доспехи, он сидел неподвижно, как статуя.

— Я увидел тебя на вершине холма. На тебе, как я понимаю, доспехов нет?

Я постучал себя по ребрам.

Коротко кивнув, рыжий потянулся к левому своему плечу, к правому, затем к бокам. Расстегнув панцирь, он снял его, уронил на землю и занялся поножами.

— Я давно хотел с тобой встретиться, — обрадовал меня он, продолжая разоблачаться. — Я — Борель. Я не хочу, чтобы потом говорили, будто я убил тебя в нечестном бою.

Борель… Что-то знакомое в имени… Ну да, конечно. Это же Дара рассказывала, она его очень любит и уважает. Великий боец, научивший ее владеть клинком. Великий-то великий, а дурак он тоже немалый. Расставшись с броней, Борель расстался с моим к нему уважением. Бой — не детские игрушки, я совсем не намерен подставлять свое нежно любимое тело под удары самодовольного болвана, придерживающегося иного мнения. И уж тем более когда болван этот имеет приличную квалификацию, а я — что выжатый лимон. Он же меня если сразу не достанет, так до смерти загоняет.

— Сегодня мы разрешим наконец вопрос, столь долго волновавший меня, — обнадежил меня Борель.

Я ответил несколько архаичной непристойностью, развернулся и поскакал назад, откуда приехал. Борель рванул за мной следом.

Положение мое оставляло желать много лучшего. Начальная дистанция — всего ничего, этот тип меня, конечно же, догонит, и очень быстро. Догонит и либо рубанет по незащищенной спине, либо проявит свое хваленое рыцарство, заставит сражаться — и опять же убьет.

— Трус! — орал он мне в спину. — Ты бежишь боя! И это — великий воитель, о коем я столько наслышан!

Я потянулся к вороту и расстегнул плащ. Края канавы были уже вровень с моими плечами… вровень с поясом…

Я выскочил из седла налево, запнулся о камень, чудом не упал, пробежал пару шагов и остановился; вороной промчался дальше. Я встал на край канавы.

Зажав плащ обеими руками, я взмахнул им перед несущимся во весь опор Борелем, как матадор — перед быком. Через мгновение рыжий воитель утратил всякую способность сопротивляться — его голова была покрыта плащом, рука, сжимавшая обнаженный меч, безнадежно запуталась.

И тогда я ударил его ногой. Целился я в голову, попал всего лишь в левое плечо, но хватило и этого. Борель вылетел из седла, его гнедой скакун проследовал за моим вороным.

Я спрыгнул в канаву, вытаскивая по пути Грейсвандир. Борель уже выпутался из плаща, сел на землю и явно намеревался встать. Я проткнул его насквозь и сразу же вытащил клинок; из раны полыхнуло пламя.

— Сколь низок твой поступок! — возмущенно воскликнул Борель. Его лицо выражало искреннее удивление. — Я был лучшего о тебе мнения!

— Здесь — не Олимпийские Игры, — заметил я, подбирая свой плащ и стряхивая с него искры.

Затем поймал вороного и снова забрался в седло. Дальнейший мой путь на север пролегал по местности чуть повыше. Отсюда я увидел Бенедикта, руководившего битвой, а глубоко в тылу, в низине, на мгновение заметил Джулиана, возглавлявшего арденские войска. Судя по всему, Бенедикт держал их в резерве.

Я продолжал скакать навстречу надвигающейся грозе под бешено вращающимся, наполовину черным, наполовину радужным небом. Вскоре я приблизился к избранному заранее наблюдательному пункту — самому высокому из окрестных холмов, и начал на него подниматься. По дороге я несколько раз останавливал коня и оглядывался.

Теперь я увидел Дейрдре, облаченную в черные доспехи и вооруженную секирой, Ллевелла и Флора выбрали себе место среди лучников, Фиона куда-то запропастилась, Джерард — тоже. Вон тот всадник с тяжелым мечом, возглавляющий атаку на вражеские высоты, — конечно же, Рэндом. Невдалеке от Рэндома сражался некий незнакомый мне рыцарь; одетый в зеленые доспехи, он работал палицей с прямо-таки устрашающей эффективностью. За спиной незнакомца висел лук, на бедре — колчан, полный сверкающих стрел.