И меня вправду вдруг затошнило.

– Что это со мной? – неприятно удивилась я. – Я у Мари из туалета вылезти не могла. Правда, вместе с ней….

– Круассаны-то были свежие? – скептически поинтересовалась Лена.

– Наисвежайшие!

– Ну, значит, опять дежавю, как в первый день. Вы там, случайно, с Машей не пили?

– Никаких больше дежавю. Водка с пельменями.

– Ну, вы даете, – изумилась Лена.

– А что ты удивляешься?

– В Париже жрать водку с пельменями!

– Самое то.

– И Маша ела?

– Конечно, ела. Она-то как раз все и затеяла.

– Никогда бы не подумала, – заметила Лена.

– Да ей после музея ничего бы, кроме водки, не помогло.

– После музея?

– Ну, да. Она там так плакала!

Лена внезапно не то чтобы развеселилась, но как бы пришла в себя.

– Ну, вы, девчонки, даете! То в музее плачете, то водку хлещете… Оставить вас на день нельзя!

– Ну, ты и не оставляй! – Я выбежала в туалет и присела на корточках перед унитазом.

– Танька, что с тобой? – по-настоящему испугалась Лена.

– Голова сильно кружится. И тошнит. – Вся наша ванная комната кружилась у меня перед глазами. – Лен, это, наверное, вегетососудистая дистония. Мне раньше такой диагноз ставили.

Лена озабоченно нахмурила брови. Помогла мне умыться. После того, как все круассаны оказались снаружи, мне стало легче.

– Это Париж не хочет, чтобы я уезжала, – сказала я, вытираясь полотенцем перед зеркалом. – Не отпускает меня.

– Ага! А в первый день он не хотел, чтобы ты приезжала. Слушай, подруга, – она подсела поближе ко мне, – а у тебя перед отъездом мужчины не было?

– Да у меня никакого мужчины уже несколько лет не было, – автоматически ляпнула я и вдруг похолодела. Несколько лет не было, а вчера ведь было! Неужели это все быстро так проявилось! Какой кошмар! Как я могла забыть про вчерашнее бурное утро с Михаэлем? Неужели я забеременела? Мне даже в голову не могло это прийти! Ведь сколько лет мой друг не хотел иметь детей и боялся, что если я заберемененею от него, то буду рожать. Это был его пунктик, и он всегда предохранялся. И вот я расслабилась! Боже мой, какая я дура! Теперь мне придется делать аборт.

– Ты стала какая-то зеленая, Танька! – испуганно потрясла меня Лена. – Может, все-таки вызвать врача? У нас ведь страховка!

– Нет, погоди, не вызывай. Сейчас пройдет. Это, наверное, все-таки дистония. Или был слишком жирный фарш. – Я лихорадочно впоминала, что знаю о том, как протекает беременность. Не может быть, чтобы тошнить начало уже со второго дня! Я еще больше похолодела. Почему бы и нет? Я вспомнила, как мать мне рассказывала, что лежала в больнице чуть ли не с первого дня беременности до родов.

– Ну, полежи. – Лена смотрела на меня с недоверием.

Я вздохнула. Мне очень нужно было кому-то рассказать. Ленка для этого подходила лучше всего.

– Был у меня мужчина. Вчера. Вот здесь. – Я похлопала ладонью по кровати, на которой сейчас лежала. Но сколько я ни храбрилась, мне все-таки было неловко, что Ленка теперь узнала, что посторонний человек был в нашем с ней общем номере, и я покраснела. Но Ленка думала не об этом.

– Где здесь аптека поблизости? Не знаешь?

Я не знала, но вспомнила, что Михаэль как раз ходил в аптеку за мазью для моей ноги. (Нога, кстати, уже совсем не болела, и огромная мозоль зажила, будто в сказке.)

– Зачем тебе аптека?

Ленка закатила глаза к небу и произнесла не менее нравоучительно, чем я в начале нашего разговора:

– Ой, Танька, какая ты глупая! Тест на беременность надо купить!

Я посмотрела на нее и сказала:

– Представь себе, я никогда не была беременной.

– Господи, лежи тут, не двигайся, пока я не приду! Может, и в самом деле отравилась. А мы тут с тобой панику развели.

Я только кивнула и закрыла глаза, в ожидании и надежде, что все наши предположения о моем состоянии – нелепая ошибка.

Вернулась она довольно быстро. Протянула мне плоский пакетик, который сама же по ходу и разорвала.

– Держи! Купила такой, что баночка не нужна!

Я встала с постели, взяла у нее полоску с тестом. На всякий случай, просто от безысходности, спросила:

– Слушай, ты так и не вспомнила, что было в той записке?

Она вдруг хлопнула себя по лбу:

– Танька, вспомнила! Какой-то Мишель или Майкл писал тебе, что будет ждать тебя до отъезда. И номер телефона оставил.

Я сидела и тупо смотрела на полоску.