Я заговорщически подмигнул. Мистер Бэнкс задумался.

– В общем-то да, – согласился он. – Там, где два значка, обязательно найдется и третий…

– Совершенно верно! «Где два, там и три», как говорят у нас в Германии!

На самом деле я вовсе не уверен, что германская народная мудрость когда-либо рождала подобные перлы. Но это не важно. Гораздо важнее, что из слов мистера Бэнкса вытекает следующее: его друзья – Джон и Барбара – работают в Разведывательном агентстве. Это единственная причина, по которой значки могли достаться им обоим бесплатно и без всяких усилий.

– Официант, где наша курица по-мексикански? – воскликнул обычно сдержанный Том Бэнкс, требовательно взмахнув рукой.

– Одну минуту, мистер! Она прожаривается до золотистой корочки!

В ресторанчике было довольно шумно: демократичные цены привлекали посетителей и почти все столики были заняты. Никто не зацикливался на национальных особенностях заведения: здесь сидели и белые, и чернокожие, и метисы, и китайцы, и молодая японская парочка в обязательных круглых очках. Несколько мексиканцев тоже присутствовали, но вели себя скромно: не выпячивали национальную принадлежность, не разыгрывали «хозяев положения», не «ставили» себя, громко смеясь, звеня шпорами, придираясь к посетителям, размахивая огромными ножами и стреляя в потолок из никелированных револьверов. Да у них и не было ничего этого – ни шпор, ни ножей, ни тем более револьверов. Америка не терпит разнузданности, она нивелирует всех гостей, превращая их в безнациональных «граждан США», обязанных соблюдать местные законы, нарушения которых она тоже не терпит и никому не прощает. Поэтому даже наши лихие кавказские джигиты, приезжая в Вашингтон, ведут себя совсем не так, как в Москве…

Официант – единственный, кому позволялось здесь ходить в мексиканской одежде, с бутафорским револьвером на боку, – наконец принес курицу и принялся ее разделывать. Она выглядела великолепно – золотисто-коричневая, источающая жир, жар и аромат непереносимо острых специй.

– Где два, там и три, – задумчиво произнес беспардонный Зигфрид Майер, наблюдая, как острый блестящий клинок ловко препарирует аппетитное блюдо. – Может, с учетом этого вы согласитесь обменять свой знак на какой-нибудь другой раритет?

– А что у вас есть? – сразу спросил мистер Бэнкс. Все-таки американцы – деловая и практичная нация!

– Ну-у… Я не помню уже толком. А что вас интересует?

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

– Испанская рейтарская кокарда в серебряном исполнении, шестнадцатый век. «Медаль двух шпаг» Людовика XVI, восемнадцатый век. «Морская медаль» Людовика XIV…

– Семнадцатый век, если не ошибаюсь, – подсказал я, вспомнив школьный курс по истории.

– Верно, – сказал мистер Бэнкс.

– Это очень серьезные экспонаты, – сказал я со знающим видом.

– А другие меня просто не интересуют! У меня лучшая коллекция в штате, если хотите знать.

– Охотно верю, мистер Бэнкс.

Конечно, я верил. Я был просто ошарашен. Подумать только, Людовик XIV!.. Где взять такие артефакты?

– Но кроме исторических и военных знаков сейчас в моду вошли политические атрибуты, – вдруг добавил Том, отодвинувшись от стола и с удовлетворением глядя, как псевдомексиканец кладет ему на тарелку половину курицы.

Я насторожился.

– Если бы вы предложили мне нагрудный знак депутата Госдумы России, я бы поменялся! – неожиданно заявил мистер Бэнкс и принялся яростно уплетать фантастически красивую прожаренную ножку.

Я чуть со стула не упал.

– Знак депутата Госдумы? Разве это такая редкость?

Но Том Бэнкс только кивнул – он не мог говорить с набитым ртом.

– Я, конечно, мало знаю о России, мистер Бэнкс, – осторожно заметил я. – Но, насколько могу судить по телепередачам, этих депутатов там, простите, как собак нерезаных…

– Гм… Угум…

Отхлебнув коньяку, пиар-менеджер получил возможность снова говорить.

– Не любой знак. Только под номером «355».

– Почему именно этот?

Он удовлетворенно откинулся на спинку стула.

– Потому что он принадлежит одной из самых скандальных фигур российской политики. Знак с номером «355» будет цениться выше, чем даже «Медаль двух шпаг».

Мистер Бэнкс с сомнением посмотрел на немецкого писателя.

– Боюсь, вы не сможете мне его предложить…

– Как знать, как знать! – бодро ответил я. – Обязательно свяжусь со своим доверенным лицом в Берлине!

– Попытайтесь, – на лице пиар-менеджера заиграла его обычная доброжелательная улыбка. – А пока спасибо за угощение. Мне пора домой. Вашими вопросами я займусь безотлагательно. Хотя вы понимаете, какой объем работы мне предстоит выполнить…

– Конечно, я все понимаю, мистер Бэнкс! – воскликнул я. – И постараюсь найти достойное место, в котором мы отметим ваше трудолюбие!