Шрифт:
Компанию накрывает всеобщее веселье. Я, повинуясь внезапному задору, повторяю пример с пивом. Но, опомнившись, говорю себе:
– Хватит бухать, дура!
– Последний коктейль, и все. Чтобы больше не было грустно… – отвечает вторая половинка эго.
Почему в России люди так много пьют? Наверное, потому, что широкая русская душа способна испытывать слишком сильную боль, утолить которую невозможно, а заставить ее утихнуть на время может только самое ядовитое зелье… Я изо всех сил надеюсь, что суть так называемой Русской Тоски проявляется не в новой тенденции жить под девизом «Vodka connecting people», а в некоей задушевной меланхолии, отмечающей творчество нашего народа, которую никогда не поймет ни один иностранец.
– Ой, ееееее! – голосит компания питерских музыкантов, затянув всем известную песню, которые студенты чаще всего поют во время застолий.
– Шустрый… Я отойду ненадолго. Мне что-то нехорошо, – чуть слышно мяучу я и тороплюсь в туалет, чтобы избавить желудок от непривычного груза. Меня жутко мутит. Водка – страшная штука. В голову ударяет не сразу, но очень сильно. Поэтому я обычно не заказываю ее…
Если в регионах России люди «пьют» и общаются, чтобы развлечься, то в Москве не иначе как «выпендриваюся», «клубятся» и «отрываются». «Тусуются», проще говоря. Но так сложно назвать общением то, что кроется под модным понятием «тусовка»…
Проскользнув в кабинку туалета, торопливо запираю сломанный замок. Почти без чувств съезжаю на пол со стенки, как протухшее тесто. Слышится разговор двух пафосных барышень, которые пудрят носы, стоя около умывальника.
– Ой, ну ты че? Твой достал тебе норковую шубу?
– Представь, подруга! Достал!
– Прям так вот достал из кармана и все?
– Отстань, глупая! Ты уже сама меня достала!
Люди занимаются самообманом. Алкоголь мешает видеть реальность такой, какая она есть. Интересно, неужели вы сами никогда не вели бессодержательные монологи на пьяную голову, принимая их за осмысленный разговор?
Внезапно до меня начинают доноситься визг и звуки пощечин. Кажется, эти модные шалавы подрались друг с другом! Ненавижу пьяных женщин. Это – самые отвратительные животные. Только и сама я выгляжу в данный момент не лучше.
Пока я упоенно блюю в толчок, мне думается о том, сколько необдуманных поступков люди совершают в пьяном состоянии, сколько семей, судеб и жизней пострадало из-за алкоголя… Возможно, именно поэтому у меня снова возникает непреодолимое желание попить чаю и поболтать с кем-нибудь по-человечески. Я снова начинаю осознавать всю опасность, которую несет алкоголь.
Немного придя в себя, умываюсь холодной водой. Возвращаюсь в бар. Компания Шустрого потихоньку начинает засыпать, уткнувшись лицами в тарелки. Охрана недовольно просит их покинуть клуб. Шустрый, едва стоя на ногах, подходит попрощаться со мной. Жму музыканту руку. Помогаю выйти в дверь. Этот дурень уже третий раз натыкается на дверной косяк. Хорошо, что я вовремя прекратила участие в пьяном студенческом дебоше. Иначе оказалась бы в подобном незавидном положении. Выпиваю стакан Pepsi и отправляюсь на танцпол.
– Привет, – заговаривает со мной симпатичный юноша, нежно прикасаясь к моему предплечью, пока я наслаждаюсь своим одиночеством, всецело отдаваясь ритму заводного трека.
– Привет…
– А ты мне понравилась. Давай продолжим знакомство? – мурлычет юноша, мутновато глядя из-под полуопущенных век.
– Э… можно…
Автопилот включается автоматически, где-то в глубине сознания, позволяя выдавить из себя дежурную фразу. А шестое чувство в который раз дает понять, что этот симпатичный незнакомец – снова «не тот»…
– Опиши себя одним предложением, – продолжает голубоглазый парень и решительным жестом прижимает мою ладонь, уже вспотевшую от нервного напряжения, к своему плоскому животу под белой майкой.
– Вместо крови по венам течет радуга… – нерешительно произношу я, чувствуя, как где-то между ребрами засуетились недовольные бабочки.
– Да ты не парься так, мне все равно, что ты скажешь, – продолжает парень, сальным взглядом мусоля очертания моей груди, беззащитно проступающей сквозь эфемерную защиту летней одежды, в которую я вырядилась, несмотря на мороз.
– Лучше ты себя опиши, – отвечаю я, чувствуя, что это внезапное клубное знакомство вызывает лишь нарастающее с каждым словом отчуждение.
– Да брось ты эти глупости… Давай лучше вдолбим пару колесиков у меня дома, ммм? Хотя ты можешь угостить меня и марочкой, думаю, у тебя есть че… – не унимается мой новый знакомый, навязчиво выпуская мне в лицо чужеродный запах несвежего дыхания элитного наркомана, привыкшего к готовым на все, длинноногим, бесхарактерным блондинкам, бессодержательным разговорам и дорогой парфюмерии, как все мальчики-мажоры, привыкшие въезжать в рай на папином «BMW».