А потом где-то рядом, едва не за соседним домом, раздался короткий перестук автоматной очереди, и каждый из компании невольно напрягся.

Ну, вот и началось…

Снег лежал везде. Его было настолько много, что потребовалось бы немало времени докопаться до земли. Если бы возникло подобное нелепое желание. И все равно с неба падали все новые и новые снежинки, словно решили похоронить под собой все. Если так будет продолжаться, то рано или поздно под толстым белым покровом исчезнут самые высокие деревья, и весь мир будет представлять сплошную безжизненную пустыню. Какая жизнь среди заснеженного поля?

До этого момента было еще далеко. Или относительно далеко. Воронов искренне надеялся до него не дожить. А пока вокруг возвышалась тайга с многочисленными буреломами, и потому идти было нелегко. Порою приходилось объезжать некоторые места, а пару раз капитан просто снимал лыжи и устало перебирался сквозь завалы стволов и веток.

Еще хорошо, что подобное попадалось не слишком часто. Мороз не чувствовался. Капитану было жарко от постоянного движения. Он был одет на совесть, чтобы можно было ночевать прямо на снегу. Теплое белье, теплая одежда, прикрытая сверху белым маскхалатом. В случае нежелательной встречи с людьми легко затаиться, пропустить их, ведь не драться же он шел! Зато от зверей не спрячешься, как ни маскируйся. С их обостренным нюхом что ни нацепи, эффект один.

Хотелось расстегнуться, хоть не потеть по полной программе, однако тогда легко подхватить какую-нибудь простуду, если не хуже. На самый худой конец у Воронова имелась фляга с самогоном, этакое народное средство от всех хворей, только лучше обойтись без лекарств.

Мелькнула мысль: если вдруг наступит желанная весна, добра она не принесет. Начнется таяние, и наступит всемирный потоп. Столько воды земля не впитает. Может, какие-то высокие холмы избегнут общей участи, но равнины с низинами точно окажутся на дне. Если же вспомнить, что лелеемое хозяйство расположено под землей, то придется вновь изобретать способы прокормиться. Обилие воды не подразумевает обилие рыбы.

Жаль, в весну уже не верилось.

Остановился Воронов поближе к вечеру. Топорик имелся, развести небольшой костерок для привычного человека не проблема. Опять похлебка, надо же поесть горячего, затем вскипятить воды для чая. По идее, любые микробы давно вымерзли, но все равно…

До темноты оставалось часа полтора, когда Воронов аккуратно забросал следы костра снегом. Теперь найти местечко для ночлега. Капитан специально решил разъединить его с местом позднего обеда. Береженого бог бережет. Лучше не оставлять следов, если имеется подобная возможность.

Он отошел примерно с километр, может, чуть больше, когда в отдалении послышался волчий вой. Вот это уже было нехорошо. От людей куда легче скрыться, да и расправиться с ними при необходимости проще. Со стаей же шутки плохи, а по одиночке волки не охотятся.

Проверить автомат. Хорошую штуку изобрел Калашников. Какое еще оружие выдержало бы низкие температуры, безжалостное обращение и еще кучу прелестей? Металл вытерт до блеска. Чертова дюжина лет с момента Катастрофы, даже не сосчитать случаев, когда «АК» приходилось пускать в ход, патронов израсходовано море, и ничего, стреляет.

Затвор взведен заранее. Некогда его взводить в лесу, когда нападение может произойти в любой момент. С предохранителя бы снять, все-таки в перчатках действовать не всегда удобно, а голые руки застывают моментом. Потом еще болят, сволочи. Видно, когда-то давно угораздило слегка отморозить, а теперь приходится пожинать последствия.

Вой повторился. Немного в стороне от первого. Интересно, стая напала на след или пока лишь ищет потенциальную добычу? Воронов был добычей кусачей, практически – такой же охотник, как волчье племя, только пока это объяснишь серым, сколько боеприпасов израсходовать придется! И успех – дело ненадежное. Особенно когда некому прикрыть спину или хотя бы поддержать огнем во время смены магазина.

Снова вой. Кажется, чуть ближе. Ладно. Все равно капитан собирался останавливаться на ночлег. В темноте в тайге делать нечего, а за один световой день расстояние до Хабаровска не одолеть. Вернее, можно было бы в старые годы, а сейчас приходится следить, как бы не налететь на спрятавшуюся под снегом гадость. Лыжу сломать – дело плевое. Пусть имеется в запасе на самый крайний случай еще одна пара, но коротеньких, с которыми идти по снегу можно, а бежать не получится. Как вариант можно было бы двигаться по Амуру, но там будешь виден издалека, да и сам путь заметно удлиняется. А бывшую трассу сейчас не найти, настолько она погребена под снегом. Некогда брошенные на дороге машины давно замело, крыш, и тех не видать. В нынешних условиях было бы в достатке горючее, все равно далеко не уедешь. Боевая машина пехоты – это не какой-нибудь арктический вездеход. Провалишься и не выберешься.

Воронов приглядывался к местности, думал обо всем сразу, больше о несущественном, и все скользил вперед и вперед.

Кажется, вот это дерево подойдет. Ну да. Широкое, там, на высоте, неплохая развилка. Тигры перевелись, волки навыками лазания не обладают, люди по тайге особо не шастают. За последние годы нарываться на двуногих во время прогулок не доводилось.

Вскарабкаться, да еще с полной выкладкой, было делом сложным. Даже имея в запасе примитивные металлические когти, веревку, а главное – опыт в подобных делах. Все равно пришлось повозиться, непрерывно оглядываясь и ожидая, не раздастся ли опять волчий вой? А то и сразу объявятся хищники, и атакуют молча, без предупреждений.