Мне доводилось слыхать, как Блюстители пользовались подобным приемом, если желали вывести свою жертву из равновесия. Кажется, со мной это сработало. Я сказала:

— Хотелось бы узнать ваше имя…

— Римарн, — ответил он, назвав имя, обычное в низших слоях амнийцев. — Превит Римарн Ди. А вы?

Превит! Это были жрецы полного посвящения и высокопоставленные к тому же. Они нечасто покидали пределы Белого зала, занимаясь в основном политикой и хозяйственными делами.

Значит, в ордене сочли гибель богорожденной событием немалой важности.

— Орри Шот, — представилась я.

Голос подвел меня, я поперхнулась собственной фамилией и была вынуждена ее повторить. Мне показалось, жрец улыбнулся.

— Мы, — сказал он, — расследуем обстоятельства смерти божественной госпожи Роул и пришли сюда в надежде, что вы и ваши друзья нам поможете. Особенно в свете того, что мы по доброте своей долго закрывали глаза на ваше присутствие здесь, на Гульбище.

Он взял с лотка что-то еще, и на сей раз я не смогла определить, что именно.

— С радостью. Всем, чем могу, — ответила я, старательно пропуская мимо ушей едва замаскированную угрозу.

Орден Итемпаса, помимо прочего, ведал всеми городскими разрешениями и привилегиями, касавшимися торговли, и нещадно штрафовал нарушителей. У Йель было разрешение торговать на Гульбище; мы, скромные мастеровые, подобного позволить себе не могли.

— Грустно это все, — докончила я. — Кто бы мог предположить, что нечто может убить бога!

— Богорожденных — очень даже может, — сказал жрец.

Его голос звучал заметно холоднее прежнего. Я запоздало выругала себя, вспомнив, как мгновенно ощетиниваются истые итемпаны при упоминании о богах, отличных от их собственного. Ох, я, похоже, слишком долго прожила вдали от Нимаро!

— Их способны убить их родители — Трое, — продолжал Римарн. — А также родные братья и сестры, если могущества хватит.

— Ну, я, во всяком случае, не видела никаких богорожденных с окровавленными руками, если вы это имеете в виду. Я, собственно, вообще мало что вижу…

И я выдавила улыбку. Получилось не очень.

— Да, но ведь это ты обнаружила тело.

— Верно, и в тот момент там точно никого поблизости не было, это я могу сказать наверняка. Потом появился Сумасброд… то есть лорд Сумасброд, один из богорожденных, обитающих в городе… появился и забрал тело. Он сказал, что покажет его родителям. Самим Троим.

— Ясно.

Последовал легкий стук: что-то опустили обратно на лоток, правда, это не было миниатюрное Древо.

— Какие интересные у тебя глаза…

Не знаю почему, но я еще больше почувствовала себя не в своей тарелке.

— Ну да, так люди говорят…

— Это у тебя… туск? [2] — Превит наклонился вплотную, рассматривая меня, его дыхание отдавало мятным чаем. — Никогда не видел подобного туска.

Мне не раз говорили, что мои глаза — не самое приятное зрелище. «Туск», который заметил Римарн, на самом деле представлял собой множество тонких выростов сероватой ткани, которые наслаивались один на другой, точно лепестки еще не расцветшей маргаритки. Из-за них у меня нет ни зрачков, ни радужки в обычном понимании этого слова. Если смотреть издали, кажется, что у меня бельма — матовые, серо-стальные. Вблизи делается ясно, что это именно туск.

— Костоправы, — пояснила я, — говорят, что у меня неправильно выросла роговица. Там еще другие осложнения, но я их названия даже выговорить не могу.

Я вновь попробовала улыбнуться, но потерпела позорную неудачу.

— Понятно. Скажи, а такая… неправильность… часто встречается у народа мароне?

Неподалеку с треском рухнул лоток, принадлежавший Ру. Я услышала ее протестующий крик, к которому тотчас присоединились Вурой с Ойном.

— Заткнитесь, вы все! — рявкнул жрец, допрашивавший ее.

Воцарилась тишина. Кто-то из толпы праздношатающихся — быть может, мракоходец — крикнул было, чтобы жрецы от нас отвязались, но никто не поддержал его, и у кричавшего недостало смелости или глупости повторить попытку.

Я никогда не отличалась долготерпением, и страх не добавил мне выдержки.

— Так чего вы все-таки от меня хотите, превит Римарн?

— Меня очень порадовал бы ответ на мой вопрос, госпожа Шот.

— Нет, глаза вроде моих — далеко не самое обычное дело среди мароне. Я имею в виду, что слепота у нас не слишком распространена. Да и с чего бы?