Шрифт:
Отчего в такую рань пьян я, третий справа и самый веселый?
Трудно сказать определенно, но в те времена я вообще редко когда бывал трезв. Четвертый в этой хохочущей компании – мудрый змий В. К. Он – всегда в больнице. Случалось ему и дома ночевать, как же без этого (дети у него были), но если В. К. в любое время суток вдруг оказывался кому-то из нас нужен для «посоветоваться», то он всегда оказывался на рабочем месте и в полной боевой готовности: сидел в своем кабинете над книгой или журналом, курил и постепенно пил коньяк из тонкого стакана в тяжелом серебряном подстаканнике.
Впрочем, все это я вру! Хорошо я помню то утро и еще лучше помню ночь, которая ему предшествовала. Дежурил тогда вовсе не Жетымов, а я, молодой член неясно какого коллектива: я числился по трудовой книжке травматологом, а работал нейрохирургом экстренной службы. Денег не имел, жил в коммуналке и с оптимизмом смотрел из ее окна на свинцовый Кольский залив и светлое будущее: я был уверен, что вскоре стану великим нейрохирургом. Но когда я пытался получить квалификационную категорию, мне говорили:
– А кто вы такой, собственно? Нейрохирургом вы аттестоваться не можете, так как на работу приняты как травматолог, а травматологом вы не в состоянии быть, потому что не выполняете нужного объема травматологической работы! Вы же мозги лечите, а не кости?! Специальности же «нейротравматолог» – не существует!
Ну и вот.
В два часа той самой ночи звонят мне из приёмного покоя и орут:
– Срочно спускайтесь в приемник! Тут к нам труп привезли, а хотят выгрузить как больного с инсультом! Говорят, что судороги у него были, а потом – вырубился…
– А я при чем?! И почему инсульт к нам привезли? Мы же по нервам не дежурим!
– Его везли в БСМП [34] , а по дороге он у них заумирал. Вот и притащили к нам, как в ближайшую больницу! Давайте-давайте, П. К.! Ответственный велел вас вызвать.
Прибегаю в приемное отделение. Тихо. От «скорой помощи» – след простыл. На каталке – длинное тело больного, прикрытое белой простынкой. Фельдшер приемного покоя, косая Фима, с раздражением сует мне привет от «скорой» – сопроводительный талон.
34
БСМП – больница скорой медицинской помощи.
– Они, мерзавцы, ещё ЧМТ [35] приписали под вопросом! Так что все равно – вам смотреть!
Смотрю. Совсем не труп! Здоровый такой мужик, морда красная с синевой. Алкоголем не пахнет. Пульс 52 удара в минуту, но ритмичный. Давление 180 и 120. Отдышка – до 30 в минуту. Хрипит и булькает. На окрик – не реагирует, глаза не открывает, речь – отсутствует, на болевой раздражитель – сгибает конечности по типу «укорочения».
Кома II, получается. Если, конечно, «скорая» ему ничего седативного не вводила. Мышечный тонус низкий, без разности сторон. Быстро делаю ЭХО-ЭГ. Масса дополнительных сигналов, и понять, смещен ли мозг, – невозможно.
35
ЧМТ – Черепномозговая травма.
– Э-ге-гей! – кричу. – Тетки! Звоните в реанимацию, скажите, что везем тяжёлого больного. Снимки и анализы – всё делаем там!
– П. К.! – орет мне вслед Фима. – Вы в курсе, что томограф не работает?!
Еще как в курсе!
В реанимации окулист нашел у больного выраженный застой на глазном дне. Приехали! Чем болеет пациент? Томографа – нет. Как ни крути, получается, что надо делать ангиографию. На ней-то больной и помрет!
Звоню на мобильник В. К. «Абонент недоступен!» – сообщила мне девушка из МТС.
II
Добежал до кабинета В. К. Сидит за столом, но коньяк отставил и не читает. На столе перед ним лежит разобранный мобильник:
– Слушай! – говорит мне В. К. – Третий мобильник за две недели ломается. И часы – тоже! Швейцарские, понимаешь ли, часы. Десять лет гарантии, а в понедельник встали, и никто их чинить не берется! Ты больного-то бери в операционную…
– ?????!!!!
– А ко мне его жена заходила. Она тебя искала, но ты чем-то занят был… ЭХО свое дурацкое, наверное, делал. Эта жена вот что мне рассказала.
Муж болеет два года. Началось все с подергивания правой руки. Потом появились утренние головные боли. Анальгетики эту боль не снимали. Потом стал плохо говорить. Сам это понимал и старался молчать. «Моторная афазия» это называется, если ты такие слова вообще знаешь…
В. К. пошарил рукой под столом, достал початую бутылку коньяка. Налил до краев стакан в подстаканнике. У меня сразу спокойнее стало на душе.
Помешав в стакане ложечкой и отхлебнув, В. К. продолжил:
– А потом его стали бить судороги. Начинались они с подергивания правой руки, затем больной терял сознание и развивались тонико-клонические генерализованые судороги с поворотом головы и глазных яблок влево. После судорог – слабость в правых конечностях: не мог поднять руку и «не работала» правая нога. Через двадцать – двадцать пять минут парез этот – проходил. На глазном дне что? Застой? Вот и бери больного в операционную. Менингиома [36] у него. Давит на задненижние отделы левой лобной доли головного мозга.
36
Менингиома – доброкачественная опухоль головного мозга, исходящая из его оболочек.