– Ну, уж свой гонорар-то ты заработала честно, – заметила Лада и протянула мне конверт.

– Кстати, а мы в Сухуми дом купили, – сказала Наташа. – Теперь будем туда наведываться, за ремонтом следить, а потом и отдыхать там станем.

– Мы очень рады, что благодаря вам эта мерзкая история так благополучно для нас закончилась, – сказал Николай Николаевич и, переглянувшись с женой, очень недобро усмехнулся: – А вот кое для кого все еще впереди!

– Вы о Коробове? – спросила я.

– Да! И поверьте: когда его найдут, он сполна ответит за все свои художества, – заявил Журавлев.

– А вы не боитесь, что он может о вашей семье что-то лишнее рассказать? Ведь Наталья изо всех сил старалась избегать малейшего упоминания вашей фамилии, иначе вся эта история могла бы закончиться гораздо раньше? – удивилась я.

– А при чем тут мы? – делано удивился Николай Николаевич. – Он за производство порнофильмов сядет, но – на полную катушку, я для этого никаких денег не пожалею, все свои связи подключу. Я к этому мерзавцу, – он кивнул на дверь палаты, – своего адвоката пришлю, не сомневаюсь: он на эту тему вытрясет из Доронина все, что только можно.

Журавлевы ушли, держась за руки, и мы остались вдвоем с Ладой. Улыбаясь, она спросила меня:

– Как я понимаю, тебе срочно нужен билет до Адлера, на первый же завтрашний рейс?

– Хотелось бы, – не стала отказываться я.

– Он тебя уже ждет, лежит в кассе аэропорта. Отдыхай со спокойной душой, – пожелала она мне.

Домой я поехала с чувством честно выполненного долга. В дороге не удержалась и позвонила Виктору.

– Я завтра возвращаюсь, как и обещала, – сообщила я ему.

– Я тебя обязательно встречу! – радостно воскликнул он.

Счастливая и довольная, я решила все-таки узнать, как будут развиваться наши отношения с Виктором, и бросила кости. Увидев комбинацию: 2+ 18 + 27, я застыла от неожиданности, потому что это означало: «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». Вот тут-то я призадумалась! Но, хорошенько поразмыслив, решила, что волнения ведь и приятными бывают, и успокоилась.

Первое, что я увидела в аэропорту Адлера, был огромный букет роскошных роз. Виктор был во всем белом и впечатление производил просто неотразимое. Естественно, что в присутствии водителя и охраны он вел себя сдержанно, но всю дорогу до Сухуми мы хоть и говорили о разных пустяках, но за руки держались крепко. Когда мы въехали в город, он сказал:

– Таня, я для тебя квартиру снял.

– Зачем? – удивилась я.

Я прикинула – так действительно удобнее, все-таки у Лекобы семейный дом, мать, дети, жена; и хоть Виктор и родственник им, но наше поведение вполне могут счесть предосудительным, особенно – мать Андрея Павловича.

– Сколько я тебе должна? – автоматически спросила я.

Виктор уставился на меня с самым оскорбленным видом и с какой-то нехорошей вкрадчивостью в голосе спросил:

– Ты настолько переутомилась?

– Витюша, я не привыкла, чтобы за меня кто-то платил, – объяснила я ему.

– Считай это моим подарком тебе по случаю успешного завершения дела, – предложил он.

– А ты откуда знаешь? – удивилась я.

– Нет, ты точно переутомилась, – рассмеялся он. – Ты ведь не приехала бы, если бы не закончила расследование!

Тут уже я не выдержала и расхохоталась:

– Знаешь, Виктор, кажется, твое присутствие пагубно на меня действует – я стремительно глупею!

– Это нормально! – усмехнулся он и шутливо сказал: – Все-таки женщина не должна быть такой же умной, как мужчина.

– Ох, сказал бы ты это в Америке! – возмутилась я. – Да тебя феминистки с башмаками бы слопали! Это ты, живя здесь, так распустился!

– Возвращаюсь к истокам, – засмеявшись, сказал он.

Он хотел сразу же отвезти меня на снятую им квартиру, но я попросила, чтобы он сначала забросил меня к Лекобе – надо же свои вещи наконец забрать! Виктор не возразил. Он пообещал забрать меня вечером и пригласил в ресторан – поужинать вместе.

В доме Андрея Павловича меня на этот раз встретили без особого ажиотажа, как свою. Ия бросилась меня кормить, а приехавший на обед Лекоба спросил, как все закончилось.

– К полному удовлетворению всех заинтересованных сторон, – кратко ответила я. – Кстати, блондинчика можете отпустить, пусть возвращается в Москву. Только предупредите парнишку, чтобы он язык не распускал.

– Не распустит! – уверенно заявил Андрей Павлович. – Мои парни нагнали на него такого страху, что он будет молчать в тряпочку.

– А как Валерий? Живой? – поинтересовалась я.

– Жив, и даже вполне здоров, – поморщившись, ответил Лекоба. – Я их обоих завтра же отсюда отправлю, чтобы землю мою не поганили своим присутствием!