Очутившись в своей камере, я прилег на мягкий матрас и задался мыслью. А стражники в принципе не плохие парни, может если их весомо попросить, тогда мне скостят срок? А может и вообще отпустят? Вот только надо проверить почву, а то вдруг здесь за взятку можно и срок схлопотать, вряд ли конечно, но все-таки.

Когда в полдень принесли, довольно приличный обед, я спросил у тюремщика-медведя:

– Парень, а мне можно поговорить с начальником тюрьмы?

– А тебе зачем?
– удивился потомок обитателей берлог.

– Да так, есть разговор.

– Графа лучше по пустякам не отвлекать, он не всегда такой добрый, как сегодня.

– Граф это имя начальника тюрьмы?
– уточнил я у собеседника.

– Нет, это его прозвище. Говорят, до попадания на остров он был у нас на родине ужасно знатным медведем, - произнес тюремщик.

– А звать то его как?

– Не знаю, все его Граф кличут, он вроде не против.

Я решил вернуть разговор в прежнее русло и спросил у медведя:

– Так что на счет разговора с Графом?

– Он тебе срочно нужен? А то через пару дней тебя выпустят, тогда и поговоришь с ним, - ответил мне тюремщик.

– Как через пару дней? Ведь за дуэль три месяца в шахте!

– Это, так власти пугают. Еще никого за дуэль не отправляли в шахты. На добычу свет-камня попадают только настоящие душегубы и мерзавцы, для них и тюрьма своя построена, не то, что этот санаторий, - произнес медведь, обводя лапой мою камеру.

– Спасибо дружище, подбодрил, не надо мне никакого разговора с Графом, - сказал я с радостью в голосе.

– Тогда до ужина.

– До ужина.

Вечером уже знакомый мне медведь принес еду, пожелал спокойной ночи и удалился. Да уж, действительно санаторий, в какой тюрьме стражник будет желать спокойной ночи заключенному? Я поужинал и лег спать, не забыв накрыть темной непроницаемой тряпочкой, присутствующей в моей камере настольный свет-камень.

Ночью меня разбудил звук открываемой двери, и грубый голос приказал мне:

– Встать с кровати! Руки за голову! Ноги на ширине плеч!

– Что происходит?
– произнес я возмущенно, принимая предложенную позу.

В темноте камеры не было видно, кто конкретно заявился ко мне, но без сомнения этот кто-то был габаритным существом. Может очередные шуточки стражников? Я вновь повторил свой вопрос, ответом на него мне послужил мешок, накинутый на голову, после чего кто-то приложил мне к лицу тряпку с едко пахнущим веществом, от которого я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, то почувствовал, что плотно связан. Мешок на моей голове никуда не исчез. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что на чем-то передвигаюсь, видимо телеге. В Дантоне как не странно я не встречал этих средств передвижения.

Я отворил непослушный рот и просипел:

– Эй, люди, есть кто живой?

– Есть, - раздался сбоку знакомый голос.

– Эдгар?

– Ага, - подтвердил помощник капитана.

– Ты тут в качестве кого? Носящего мешок на голове или одевающего этот самый мешок?

– Носящего.

– Значит братья по несчастью, - произнес я.

– Не называй меня братом!
– воскликнул Эдгар гневно.

– А куда мы собственно едем?
– произнес я, не обращая внимания на восклицание помощника капитана.

– Вперед, - кратко ответил Эдгар.

– Смешно. Сейчас попробую сам узнать, - проговорил я и погрузился в дар

...Крытая, бежевого цвета материей, повозка, дорога, вход в шахту, который расположен на одной из стен гигантской пещеры, медведи... Ага, значит, стражники везут нас на добычу свет-камней и притом через шесть секунд довезут. Странно все это, ведь тюремщик говорил, что нас отпустят. Ладно, этот вопрос отложим на потом, сейчас надо выбирать: попытаться сбежать или добровольно отправиться в шахту?

– Ты чего замолчал?
– произнес Эдгар.

– Кто здесь?
– проговорил я наигранно-испуганным голосом.
– Прочь, прочь голоса из моей головы!

– Ты чего? Это Эдгар! Забыл, что мы здесь вдвоем?

– Фух отлегло.

– Ты о чем думаешь?

– О том бежать мне отсюда или нет?

– Конечно, бежать! Все это как-то уж очень дурно пахнет, - произнес помощник капитана.

Бежать, так бежать. Времени мало, но его все-таки может хватить.

Тем временем наша повозка остановилась, послышались крики требующие открыть ворота шахты. Я включил свой дар, наполнившийся силой за время моего отдыха в тюрьме, "воздействием" развязал веревку на руках, истратив значительную долю силы, снял опостылевший мешок с головы, развязал ноги.