Пришло назначенное время, и вот, наконец, у барака раздался условленный выстрел — там был обезоружен часовой. В этот же момент находившийся на работе вне барака тов. Стрелков вырвал винтовку у охранявшего их группу конвойного и подал команду открывать каторжанский барак. Тут же обезоружили часового на вышке. Остальные часовые в растерянности побежали к дому охраны и повели обстрел по баракам. Заключенные, обстреливаемые охраной, выбегали из барака, лезли через проволочные заграждения, но большинство их, несмотря на уговоры и требования Стрелкова и Поскакухина, под влиянием действовавших теперь открыто провокаторов и малодушных не выходило из барака, а время истекало. Тогда Стрелков и Поскакухин с пятьюдесятью человеками бросились в атаку на охрану, но охрана успела оправиться от растерянности и усилила обстрел. Теряя товарищей убитыми и ранеными, атакующие отступили.

Шестьдесят человек вырвались из-за проволочных заграждений к берегу пролива. На карбасах крестьян, перевозивших с острова сено, бежавшие переправились на материк. Переправа проходила не одновременно и в разных местах, бежавшие оказались разделенными на две группы. В группе товарищей Стрелкова и Поскакухина находилось тридцать два человека, в другой остальные.

Группа Стрелкова и Поскакухина после неимоверных лишений, потеряв в пути двух обессилевших товарищей, пройдя сотни километров лесами и болотами, вышла в расположение красноармейских частей Пинежского фронта.

П. П. Стрелков.

Бывшие узники «острова смерти» Мудьюга, еле поправившиеся, вступили в ряды Красной Армии, а некоторые были направлены на партийную и советскую работу.

Вторая группа бежавших с Мудьюга, не имея энергичных вожаков-организаторов, рассеялась и большинство из нее вновь попало в руки белых.

О восстании и побеге каторжан белогвардейскому командованию стало известно в тот же день. На Мудьюг на двух пароходах выехала специальная комиссия с воинской частью, а по области были разосланы телеграммы, требовавшие задержать бежавших.

Допросы, следствие на Мудьюге шли весь день 16 сентября и к вечеру тринадцати каторжанам объявили смертный приговор.

Опасаясь не только повторного выступления заключенных, но и выступления своих солдат, контрразведчики и тюремщики приготовились к расстрелу по-особенному: осужденных вывели на берег моря и поставили перед двумя цепями солдат. Первая цепь из менее надежных должна была произвести расстрел, а вторая, из более надежных, стояла позади, несколько в стороне от первой, на случай ее неповиновения. За обеими цепями у нескольких пулеметов изготовились офицеры…

Расстреливаемые вели себя стойко и мужественно, что был вынужден признать в своих воспоминаниях полевой военный прокурор белых Добровольский. По его свидетельству, расстреливаемые перед смертью провозглашали здравицу: «Да здравствует Советская власть!»

Восстанием, побегом заключенных 15 сентября 1919 года и расстрелом тринадцати закончила свое существование мудьюгская каторга.

Смертная казнь, массовые расстрелы, мудьюгская каторга, тюрьма, ссылка — все эти зверские расправы иноземных захватчиков не сломили сопротивления и стремления к победе трудящихся Советского Севера. Требовалось еще что-то другое, более исключительное для массового уничтожения коммунистов и сочувствующих большевистской партии и Советской власти. Восстание и побег мудьюгских каторжан ускорили выполнение зверских намерений интервентов и белогвардейцев открыть новую каторгу, но вместо предполагавшихся тюрем на островах Онежского залива Белого моря интервенты открыли тюрьму на Иоканьге за полярным кругом.

Открытие Иоканьгской ссыльно-каторжной тюрьмы по замыслам палачей должно было разрешить две задачи: очистить Архангельск от опасных и неблагонадежных элементов и поставить заключенных в такие условия, чтобы исключалась всякая возможность побега и гарантировалось полное истребление заключенных.

Побывавший на Иоканьге член белогвардейского правительства Б. Соколов писал:

«При самом выходе из горла Белого моря на Мурманском берегу — бухта. Кругом голые скалы, ни одного деревца. Постоянные неистовые ветры. Все это заставляло издавна людей избегать этих, как они называли, проклятых богом мест. Действительно, трудно представить себе картину более безотрадную. На сотни верст никакого селения».

Новую каторжную тюрьму охраняла свирепая стража с известным по Мудьюгу Судаковым во главе.

Первая группа каторжан в триста шестьдесят человек была доставлена на Иоканьгу 23 сентября 1919 года. Вскоре число заключенных там достигло тысячи двухсот человек Сюда же были сосланы, как и на Мудьюг, дисциплинарники — солдаты белой армии, арестованные и брошенные в тюрьму за отказ воевать против Советской власти. В число заключенных Иоканьгской тюрьмы были включены с определенными целями уголовники и провокаторы, список которых впоследствии нашли у Судакова.