– Почему не сходится? Мэтр Лирий был магом Состояния по направлению некромантии, плюс имел склонность к Цвету – владел Тьмой на начальном уровне. Некромантия – довольно специфичный, медленно действующий раздел магии… зато позволяет пользоваться чужой силой. Скольких он зарезал, помнишь? Некромант-магистр может и не такое… если ему дадут достаточно времени и жертв для ритуалов. Стихийник-огневик ранга магистра, наоборот, похож на этот… ты рассказывал… а! – огнеметный танк. Или эр-сэ-зэ-о, – тщательно произнесла по слогам Дарзин. – А Йегус – имя одного из владык Смерти. Он изображается с телом человека и головой и лапами кота, на правой верхней лапе – три изогнутых когтя длиной в локоть. Олицетворение Смерти Милосердной. Убивает быстро и чисто, прерывает затянувшиеся страдания, болезни, чрезмерные пытки…

Ох, шуньята-эл – такая шуньята… Надо же – чрезмерные пытки! Хотя скорее весь этот мир таков.

– Понятно. Типа Гамчикот. Что дальше? Есть еще, куда расти?

– Конечно. После Косных идет следующая ступень – Высокие маги. Их ранги – Амматум, Саму и Элиш. Об этом знают уже только шуннум (дворяне – автоматически перевел я для себя), поскольку иногда можно нанять таких магов для каких-нибудь сложных дел. Огромные деньги. Правда, я никогда не слышала, чтобы кто-то нанял мага Элиш, да и Саму тоже… В последний раз Ранмир Посох, Элиш Воздуха, участвовал в обороне Мкара от орд кулгу сто семьдесят лет назад. Ну, как обороне – когда орды не сумели удержать на перевалах, они начали растекаться по равнинам предгорий, – Ранмиру понадобилось только два заклятия. Ураганы содрали всю траву и землю вместе с самими кулгу, скатали все это в жгуты и вбили обратно в ущелья, закупорив их наглухо. Последняя орда успела убраться, не дожидаясь третьего удара. Вообще-то они зря струсили, Посох надорвался и не смог бы еще раз ударить с такой же силой… но я их понимаю. Там до сих пор только каменные россыпи да глина, лишь из ущелий ручьями и реками нанесло земли обратно.

– М-да. Прямо-таки Второй Удар… Не обращай внимания, просто вспомнилось кое-что. Косные, Высокие… Значит, есть и какие-нибудь Высшие?

– Да. Тут я многого не расскажу, знаю только, что Высшие, или маги Духа, тоже делятся на три ранга: Архонт, Таумиэль, Эсфирот. Большего не спрашивай. Даже сколько их, где живут и есть ли они вообще – не знаю.

– Гм, а откуда тогда это известно?

– Э-э… – Дарзин замялась. – Не знаю. Может, наставник говорил, а может, в книге какой прочитала.

Понятно. Коллективное бессознательное, так же как с анекдотами – никто их не придумывает, но все знают.

– Слушай, такой вопрос: может ли маг быть шуном?

– До магистра включительно, да и тех было – по пальцам пересчитать. Это ведь взаимоисключающие пути, либо ты властвуешь, либо изучаешь тайны магии. Но и закон тоже есть. Амматум не могут носить регалии шуна, да им это и не нужно, хватает собственных башен.

– Ясно. Ладно, давай-ка этого твоего шупыра изучим. Кстати, почему болт отскочил, а твоя стрела воткнулась?

– Пошептала немного.

– Научишь?

– Если сможешь – конечно.

Я вывалил мешок с кусками плоского мертвеца на кресло, предварительно подстелив несколько слоев ткани. Впрочем, крови или иных жидкостей не было, сухая твердая плоть напоминала куски вяленого или копченого мяса. Еще раньше, во внутреннем дворе, я обследовал останки магическим восприятием и обнаружил, что им соответствует мешанина каких-то магических обрывков, довольно сложных, ранее, видимо, представлявших собой некую упорядоченную структуру. Все как один имели главным параметром «М-3»… Немудрено для мертвеца-то. Здесь, в зале, делать это было бессмысленно, слишком много слишком сложной магии вокруг. По крайней мере, для меня. При попытке обследовать магическую структуру спящего кресла я едва не заработал шок от сенсорной перегрузки, а уж работающего…

Тем временем в кубе засветилось изображение. Мы с девушкой жадно приникли к нему, едва не сталкиваясь лбами. Уже почти привычно возникли схемы и графики, споро побежали строчки незнакомых символов… Кстати!

– Дара, тебе эти знаки хоть что-то говорят? Я сравнивал с имеющимися книгами – сходства мало, всего девять пересекающихся символов и пяток схожих.

– Это старая нотация высокого хумму, весьма сложного языка, от которого путем упрощения образовался нынешний общеупотребительный хумму, на котором мы сейчас и говорим. Я его не знаю, это просто фраза из книги, да сейчас разве что долгожители из магов еще помнят его. Могу примерно подсказать соответствия звуков…

Я страшно обрадовался. Это же клад настоящий! Сосредоточившись, вошел в транс и стал прилежно запоминать то, что передавала Дарзин. Уже через час стали вырисовываться контуры старого языка – сложного, запутанного, с массой правил и исключений из них… и в чем-то весьма схожего с тем, на котором я говорил дома. Подобно имперскому, высокий хумму легко укладывался в сознании, насыщал речь колоритными словечками и исподволь, но необратимо изменял мировоззрение. От куба мы перешли к найденной здесь же полке с книгами, потом обратно и еще раз к полке… пока к вечеру у меня не отказали окончательно мозги.

Мешок с частями шупыра, раз уж не получилось нормально исследовать его сегодня, вынесли в холодную, тщательно заперли и подперли дверь, потом внезапно взыграла паранойя, пришлось вскрывать ее обратно, раскладывать части по отдельным тазикам и придавливать камнями хорошо подогнанные крышки. Пару раз я ловил на себе взгляды девушки, но продолжал свое черное дело. Наконец закончили и пошли есть. Уже лежа в обнимку под теплым одеялом, я шепотом спросил на ушко у Дарзин:

– Что же все-таки такое юрай?