Стихотворения (1925)
вернуться

Маяковский Владимир Владимирович
Шрифт:

ВЫВОЛАКИВАЙТЕ БУДУЩЕЕ!

Будущее не придет само, если не примем мер. За жабры его, — комсомол! За хвост его, — пионер! Коммуна не сказочная принцесса, чтоб о ней мечтать по ночам. Рассчитай, обдумай, нацелься — и иди хоть по мелочам. Коммунизм не только у земли, у фабрик в поту. Он и дома за столиком, в отношеньях, в семье, в быту. Кто скрипит матершиной смачной целый день, как немазаный воз, тот, кто млеет под визг балалаечный, тот до будущего не дорос. По фронтам пулеметами такать — не в этом одном война! И семей и квартир атака угрожает не меньше нам. Кто не выдержал натиск домашний, спит в уюте бумажных роз, — до грядущей жизни мощной тот пока еще не дорос. Как и шуба, и время тоже — проедает быта моль ее. Наших дней залежалых одёжу перетряхни, комсомолия!

ДАЕШЬ МОТОР!

Тяп да ляп — не выйдет корабль, а воздушный — и тому подавно, Надо, чтоб винт да чтоб два крыла б, чтоб плыл, чтоб снижался плавно. А главное — сердце. Сердце — мотор. Чтоб гнал ураганней ветра. Чтоб без перебоев гудел, а то — пешком с трех тысяч метров. Воробьи, и то на моторах скользят. Надо, сердце чтоб в ребра охало. А замолк мотор — и лететь нельзя. И на землю падает дохлый. Если нужен мотор и для воробья, без него обойдутся люди как? Воробей четверку весит, а я — вешу пять с половиной пудиков. Это мало еще — человечий вес. А машина? Сколько возьмет-то?! Да еще и без бомб на войну не лезь, и без мины, и без пулемета. Чтоб небо летчик исколесил, оставляя и ласточку сзади, — за границей моторы в тысячи сил строят тыщами изо дня на день. Вот и станут наши лететь в хвосте на своих ходынских гробах они. Тот же мчит во весь тыщесильный темп — только в морду ядром бабахнет. И гудят во французском небе «Рено», а в английском «Рольс-Ройсы». Не догонишь их, оседлав бревно. Пролетарий, моторами стройся! Если враз не сберешь — не сдавайся, брат, потрудись не неделю одну ты. Ведь на первом моторе и братья Райт пролетали не больше минуты. А теперь — скользнут. Лети, догоняй! Только тучи кидает от ветра. Шпарят, даже не сев в течение дня, по четыреста — в час! — километров. Что мотор — изобрел буржуйский ум? Сами сделали и полетали? Нет, и это чудо ему по заводам растил пролетарий. Эй, рабочий русский, в чем затор? Власть в своих руках держа, вы — втрое лучший должны создать мотор для защиты рабочей державы. Вот уже наступает пора та — над полями, винтом тараторя, оплываем Рязань да Саратов на своем, на советском моторе. Русский часто любит «жить на авось» — дескать, вывезет кривая. Ты в моторном деле «авоськи» брось, заграницы трудом покрывая. По-иному поставь работу. Сам к станку приставься раненько. Каждый час проверь по НОТу. Взрасти слесарей и механиков… Чтоб скорее в счастье настали века, коммунисты идут к которым, ежедневно потей и корпи, «Икар», над родным советским мотором. Пролетарии, помните это лишь вы: землю взмыли, чтоб с птицей сравняться ей. Так дружней за мотор возьмись, «Большевик», — это сердце всей авиации. Надо — сердце. Сердце — мотор, чтоб гнал ураганней ветра, чтоб без перебоев гудел, а то — пешком с трех тысяч метров. Надо, чтоб винт да чтоб два крыла б, чтоб плыл, чтоб снижался плавно. Тяп да ляп — не выйдет корабль, а воздушный — и тому подавно.

О. Д. В. Ф.

— Не понимаю я, — сказал один, в раздумье сев,— что это за такие воздушные друзья и что такое О. Д. В. Ф.? — Товарищ, брось в раздумье коптиться! О. Д. В. Ф. — это тот, кто сделает тебя птицей. — А на что воздушный флот? — Вот. Если враг с пулеметом, враг с картечью налетит, на аэро сев,— кто в защиту ему полетит навстречу? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если лихорадка, народ калеча, налетит, комаром насев,— хину кто повезет? Кто тебя излечит? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Кто прикажет, за вёрсты увидев рыбу: «Догоняй, на лодки сев»? (Ведь ее с берегов и не взвидели вы бы!) Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если надо в момент исследовать местность, враг откуда стреляет, засев,— кто ее промерит? Известно: самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если надо вмиг доставить известие, хоть верхом на ласточку сев,— кто его доставит с ветром вместе? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если Антанта на нас рассердится, кто смирит антантин гнев? Успокоит антантино сердце самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если солнце огненным глазом выжигает крестьянский посев — кто заставит тучи раздождиться наземь? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если надо срочно доставить клади, хоть в ковер в волшебный засев,— кто и тысячу верст отмахает на день? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Когда жара и дождь когда, кто, на тучи чуть не сев, предскажет крестьянину и жар и холода? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если надо, чтоб мчал пассажир, в день десятки верст облетев,— кто отмашет небесную ширь? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Если не тушит ни одна душа, а пожар разевает зев — кто взлетит в облака, туша? Самолет. А его построит О. Д. В. Ф. Вот для чего воздушный флот! Чтобы, бомбы в кузов грузя, не грозили враги насев, объединились летанья друзья в содружество О. Д. В. Ф.

ВОТ ДЛЯ ЧЕГО МУЖИКУ САМОЛЕТ

Город — летает. Ушел в поднебесье. Прет. Сквозь тучи. А рядом в деревне — меряет, месит проселки да веси лаптем, возком по привычке древней. Голову поднял и видит мужик — там самолет разрезает небо. Хмур мужичонко. Дернул гужи. — Не для ча нам подобная небыль. Хватит и тверди на нашинский век. Чай, не всю обпахали пока. Ишь, загордился! Прет человек. Лезет… наверх… к ангелам… да к богам… Это — блажь, на мужицкий взгляд. Воздух… На кой он надобен ляд? — Брось. Не скули. Вглядись. Поглазастей. Глаз защити ладонями рук. Этот летун в мужицком хозяйстве нынче первейший, надежнейший друг. Тот, который в это не верит, сам убедись на первом примере. Знает каждый, бывает часто — надо обмерить земельный участок. Без обмера плохое дело: ни надела, ни передела. Мужик запрягает гнедого мерина, едет искать жилье землемерино. Просят крестьяне за год к зиме, чтобы к весне прискакал землемер. К весне припрет землемерина этакий, да и пойдет мотать рулетки. Кто разберется в этаком деле? Годы нужны ему али недели?! Ну, а цена землемера кусается. Носят ему то масло, то яйца. Дело пойдет куда короче, если в дело вмешается летчик. Мигом взлетит (летуны на то они!). Вся деревенька — как на ладони. Взвился с фотографом аэроплан, карточку снял — и на тебе — план. Нам хорошо, и быстро, и дешево, и у землемера цела подошва. Вот зачем при нашем строе самолеты лихо строят. Чтоб взлетали на небо да снимали планы бы. Крестьяне, пользу с планами видели? Теперь — другая: борьба с вредителем. Урожай. Сам-сто. Собирай, кончай. И вдруг на хлеб нашла саранча. Не боится, гадина, ни попа, ни ладана. Махонькая, а будто в сажень рот! Жрет и летает. Летает и жрет. Крестьянин, и в этом деле вот не поп поможет, а самолет. Вылетел, пропеллером рыча. — Где тут такая-растакая саранча? — Увидел, рассыпал ядовитый порошок, хлебам не вредящий ни крошки. Саранча подохла и лежит на вершок, скрестив на пузе ножки. Вот зачем при нашем строе самолеты лихо строят. Чтобы он летал на небе да смотрел за нашим хлебом. Этого мало — с высшей пользою в деле в каждом его используем. Вот, например, лесной пожар режет целый лес без ножа. Не то что в лес — не пройдешь и мимо, дома сиди да чихай от дыма. Летчик взлетел и в зеленой гуще видит, где реже огонь, где гуще. Вмиг облетел окрестных жителей, в нужных местах расставил тушителей. Взялись во весь крестьянский дух. Глядь, через день огонь и потух. Чтоб скорей домчать газету, тоже лучше средства нету. Может из любого царства вмиг сюда домчать лекарства. Да и вас доставит. Вот для чего вам самолет. Вот зачем при нашем строе самолеты надо строить. Надо, чтоб по небесам полетел крестьянин сам. А как построить? Одному? Туго. Дорог самолет, то-то и оно-то. Сообща. Попробуй, стань другом Красного воздушного флота. Полтина к полтине, силу множа, возьмитесь, разом насев. В этом деле всем поможет Общество Д. В. Ф.

Комментарии

Третий фронт. Впервые — газ. «Рабочая Москва», 1925, 14 января.

…сошлись на первый учительский съезд. — Первый всесоюзный съезд учителей открылся в Москве 12 января 1925 года.

ОНО — отдел народного образования.

ВИК — волостной исполнительный комитет.

…вот шкрабовских дней… — от слова шкраб — сокращ. школьный работник; в силу неблагозвучности неологизм исчез из языка.

Рабкор («Ключи счастья» напишет…»). Впервые — газ. «Гудок», М., 1925, 25 января. Номер посвящен Всесоюзному совещанию рабкоров.

«Ключи счастья» — бульварный роман писательницы А. А. Вербицкой (1861–1928).

Пе-Де… — Здесь и далее условные телеграфные сокращения наименований должностей на железной дороге.

Рабкор («Лбом пробив безграмотья горы…»). Впервые — газ. «Пролетарская правда», Киев, 1925, 4 февраля, с подзаголовком «Киевским рабкорам».

Немножко утопии про то, как пойдет метрошка. Впервые — журн. «Красный перец», М., 1925, № 6, февраль.

МКХ — Московское коммунальное хозяйство.

Два мая. Впервые — газ. «Вечерняя Москва», 1925, 29 апреля.

Май. Впервые — газ. «Рабочая Москва», 1925, 1 мая.

Вместе! Впервые — «Утренняя радиогазета», Москва, 1925, 16 мая. В тот же день стихотворение впервые было прочитано автором по радио.

Судя по содержанию, предназначалось для сборника агитстихов «Сам пройдись по небесам» (см. ниже примечания к стихотворению «Даешь мотор!»).

Красная зависть. Впервые — журн. «Смена», М., 1925, № 9–10, 25 мая.

О.Д.В.Ф. — Общество друзей воздушного флота.

Выволакивайте будущее! Впервые — газ. «Правда молодежи», Орел, 1925, 31 мая.

Даешь мотор! Впервые — журн. «Самолет», М., 1925, № 8, август.