На широте Луксора Южный Крест, прообраз любопытных крестов-анков, образованных из роз, высеченных на плитах, хранящихся в Коптском музее, можно наблюдать высоко в южной части неба в день зимнего солнцестояния. Как только первые лучи восходящего солнца проникали во внутреннее святилище храма в Карнаке, на южной стороне горизонта можно было увидеть тонкие очертания Южного Креста, поскольку Млечный Путь, это великая небесная река, почти полностью совпадал с течением реки земной — Нила. Подобно тому как ориентация центра в Коринканче соединяла на линии прямой видимости Южный Крест и точку восхода в день зимнего солнцестояния, такая же ориентация имела место и в храме Амона в Карнаке (см. ил. 12.18).Но, в отличие от комплекса Коринканча, расположенного в Южном полушарии, наблюдатели, находившиеся в Карнаке, со временем стали замечать, что небесный анк все больше и больше соскальзывает с небесной сферы, до тех пор, пока вскоре после того как Древний Египет прекратил существование, Южный Крест окончательно не опустился ниже линии горизонта.

Из Иерусалима это небесное явление можно было наблюдать на всем протяжении зимы 2 г. н. э. Вполне возможно, что это явление и явилось источником мифов об «Иисусе», с их причудливой смесью алхимии и эсхатологии. «Опускание» Креста к земле, место, где Южный Крест как бы соприкасается с линией горизонта, легко можно отождествить с «местом рождения» некоего мессии. В I в. н. э. Южный Крест все еще можно было наблюдать из Каира и Луксора, и поэтому его появление вместе с яркой звездой наверху легко могло быть интерпретировано как «розовый анк», связующий в один могущественный символ древнюю мистериальную традицию и новую фигуру Мессии.

Действительно, ключевая информация, скрытая в древних звездных картах, сохраненных арабскими учеными в Каире и с таким громадным интересом изучавшихся папой-алхимиком Сильвестром И, фактически могла сводиться к знанию о существовании Южного Креста, по форме напоминающего розовый анк, и способности использовать это созвездие для точного определения ориентации осей галактического Большого Креста.

Средневековый итальянский поэт Данте в своем «Чистилище» упоминает о Южном Кресте — созвездии, более недоступном для очей жителей севера и оставившем жителей Северного полушария «бесславными вдовцами». Возвращение этих знаний и наблюдений из забвения исследователями и астрономами XV и XVI вв. и, не исключено, заимствование определенных знаний из источников инков вызвало подлинный расцвет интереса к эзотерике в Европе. Первое, что приходит на ум в этой связи, — появление пророческих «Центурий» Нострадамуса и возникновение розенкрейцеров.

Наконец, существование обоих крестов, Андайского и Уркосского, указывает на метафизическое место убежища, хотя вполне возможно, что древние пещеры в окрестностях Куско действительно помогли людям пережить прежнюю катастрофу. Даже шаманы народа кечуа согласны, что в глубокой древности имело место некое грандиозное событие.

Альберто Вильольдо на протяжении более 20 лет изучал практику шаманизма у кечуа. Он установил, что традиционные практики шаманов Перу заключают в себе поразительную информацию. По-видимому, конечной целью шаманской мудрости является достижение состояния просветления тела и превращения его в свет. Те же самые шаманы, а также шаманы в других концах света, с которыми Вильольдо общался во время своего кругосветного путешествия в 1996 г., уверены, что мир воистину приближается к гибели. Более того, шаманы поведали Вильольдо, что наша планета в самом ближайшем будущем преобразится так, как мы этого и представить не можем. При этом шаманы упоминали о периоде с 2002 по 2012 г., называя это время «Пачакуки», то есть период, когда все преобразится и реальность изменится самым радикальным образом.

Вильольдо также говорит о возможном разделении человечества на знакомый нам вид Homo sapiensи зарождающийся в его недрах новый вид — Homo luminous(человек светящийся). Возможно, путь к апокалипсису и путь к духовному освобождению — это одна и та же дорога, по которой предстоит пройти человечеству. Перуанские шаманы обладают теми же знаниями, которые зашифрованы в надписи на Андайском Кресте, в символике готических соборов Европы и храма в Карнаке, — знаниями, составляющими самую суть алхимии.

Вполне возможно, что путь к исчезновению — это в то же время и путь к достижению состояния просветления. Когда вид начинает на коллективном уровне осознавать, что он умирает, в нем включается некий внутренний механизм, возможно, являющий собой точную копию (кальку) ДНК, и начинает создавать существа следующего уровня бытия — то есть новый вид. И алхимия, и многочисленные тайны эзотерической философии — это лишь некоторые из множества путей, ведущих к появлению Homo luminous.

Алхимия — это не что иное, как наука о развитии нашего вида. Мы можем увидеть следы этого в самом факте существования древней цивилизации в Андах, от Тиагуанако до Куско инков, но, к сожалению, мы не располагаем никакими письменными источниками и литературой, которые позволили бы нам вписать эти небесные представления в конкретный культурный контекст. Для этого нам придется обратиться к Древнему Египту и его священной науке бессмертия.

Промозглым весенним утром, стоя прямо напротив Креста в гуще толпы — в Андае как раз был базарный день — и начиная свои поиски, мы не имели ни малейшего представления о тех странных путях, по которым нам придется пройти. Мы начали с целого ряда тайн — тайны Фулканелли, тайны соборов, тайны алхимии и ее связей с хилиазмом и эсхатологией, тайны Андайского Креста и запечатленной на нем вести о приближающейся катастрофе — и чем ближе мы подходили к разгадке каждой из этих тайн, тем величественнее вырисовывалась картина некой всеобъемлющей, универсальной тайны.