Деревянная стенка справа от Каладина внезапно затряслась, потом упала — Блут расстегнул ее зажимы. Наемник, защищаясь от дождя, надел кожаное пальто, потоки воды текли с полей его шляпы. Когда он открыл решетку, потоки воды хлынули на сбившихся в кучу рабов. Было холодно, хотя не так пронизывающе, как в разгар шторма. Твилакв всегда приказывал раскрывать фургоны до того, как дождь перестанет; он говорил, что это единственный способ избавиться от вони и грязи.

Блут сунул деревянную стенку на свое место под фургоном, потом снял две другие. Только переднюю стенку, прямо за местом кучера, нельзя было снять.

— Слишком рано снял стенки, Блут, — сказал Каладин. До избавления — конца шторма, когда дождик еле брызгал, — было еще далеко. Шел проливной дождь с сильными порывами ветра.

— Сегодня хозяин хочет как следует промыть фургон.

— Почему? — спросил Каладин, вставая. Вода текла с его рваной коричневой одежды.

Блут сделал вид, что не слышит. Возможно, мы недалеко от цели, подумал Каладин и внимательно вгляделся в ландшафт.

За последние несколько дней зеленые холмы постепенно сменились неровными каменными образованиями, на которых ураганные ветры не оставили ничего, кроме раскрошенных утесов и зазубренных выступов. На каменистых склонах, где было больше солнца, росла только трава; остальные растения собрались в тени. Сразу после окончания сверхшторма земля ожила. Полипы каменных почек раскрылись, из них вылезли лозы. Другие лозы потянулись из всевозможных разломов в камне, выискивая воду. Деревья и кустарники развернули листья. Самые разнообразные крэмлинги скользили между лужами, наслаждаясь изобилием воды. В воздухе жужжали насекомые; ракообразные побольше — крабы и ноговики — выползли из убежищ. Даже камни, казалось, вернулись к жизни.

Каладин заметил полдюжины спренов воздуха, порхающих над головой; полупрозрачные фигуры гонялись — или летали наперегонки — за последними порывами сверхшторма. Растения окружили крошечные лучики света. Спрены жизни. Они выглядели как зеленые светящиеся пылинки или рои полупрозрачных насекомых.

Ноговики — с поднятыми в воздух тонкими, похожими на волоски шипами, которые предупреждали их об изменении скорости ветра, — пробегали рядом с фургоном, их длинные тела держались на дюжине пар ног. Очень знакомая картина, но он никогда не видел ноговиков с темно-фиолетовым панцирем. Куда Твилакв привел караван? Эти невозделанные склоны холмов идеально подходили для фермеров. Достаточно во время сезона более слабых штормов, следующего сразу за Плачем, разбросать семена лависа, политые соком тяждерева. И через четыре месяца вы имеете полипы больше головы человека, растущие по всему холму, готовые лопнуть и подарить вам горы зерна.

Чуллы неуклюже переминались с ноги на ногу, закусывая камнепочками, слизнями и маленькими рачками, появившимися после шторма. Таг и Блут спокойно запрягали их, пока выглядящий сердитым Твилакв вылезал из своего убежища. Глава каравана натянул шляпу и черный плащ, защищаясь от дождя. Обычно он редко выходил, пока дождь не прекращался полностью, — значит, он стремится еще сегодня добраться до цели. Неужели они так близко от побережья? Единственное место на Ничейных Холмах, где можно найти города.

Через несколько минут фургоны уже катились по неровной земле. Небо прояснилось, сверхшторм превратился в черное пятно на западном горизонте. Солнце принесло благословенное тепло, рабы грелись в его лучах, потоки воды стекали с их одежд, бежали по полу покачивающегося фургона.

Полупрозрачная полоска света метнулась к Каладину. Он дошел до того, что принимал ее присутствие как должное. На время шторма спрен воздуха исчезла, а сейчас вернулась. Как всегда.

— Я видел других твоего рода, — лениво сказал Каладин.

— Других? — спросила она, принимая облик юной женщины. Она двигалась в воздухе вокруг него, резко поворачивалась и кружилась, танцуя под неслышную мелодию.

— Других спренов ветра, — сказал Каладин. — Гонялись за штормом. Ты уверена, что не хочешь улететь с ними?

Она жадно посмотрела на запад.

— Нет, — сказала она, продолжая танцевать. — Мне больше нравится здесь.

Каладин пожал плечами. Она перестала зло подшучивать над ним, так что теперь она его не раздражала.

— Тут есть и другие, недалеко, — сказала она. — Такие как ты.

— Рабы?

— Не знаю. Люди. Не те, что здесь. Другие.

— Где?

Она указала полупрозрачным белым пальцем на восток.

— Там. Много. Много и много.

Каладин встал. Он не мог себе представить, что спрен может знать, как измерять расстояния и количества. Да… Каладин прищурился, изучая горизонт. Да, дым. От каминов? Он вдохнул порыв ветра; если бы не дождь, он почувствовал бы его раньше.