В них тема о кладах Степана Разина начинается со времени его Персидского похода «за зипунами», как шутливо называли поход казаки, который был предпринят в 1667–1669 гг. Тогда на стругах со своей ватагой Степан двинулся от Красного Яра к Гурьеву, затем на Дербент — Баку и далее в Персию на Орешт — Гилянь — Фарабад, прошел вдоль восточного побережья Хвалынского моря (Каспия) и вернулся к острову Дуванному и Свинному близ Баку. Затем, после короткого отдыха, проследовал на своих стругах мимо Астрахани к Черному Яру на Дон в Кагальницкий городок.

По мере следования стругов Степана людская молва шла, опережая их. Особенно много разговоров шло о том, что Степан Разин ушел из Персии с зело великой добычей.

«Приехал Стенька из Персидской земли и стал астраханскому воеводе челом бить: “Отпиши царю русскому, что, вот мол, разбойничал, а теперь прошу у него милости”. У Стеньки много добра всякого из-за моря привезено было, у воеводы глаза и разбежались! Что ни завидит воевода, всего-то ему хочется и того, и другого, и третьего. Понравилась ему у Стеньки шуба. “Продай, — говорит, — шубу, подари, нешто тебе ее жалко?”

А шуба была заветная, не дает ее Стенька. Грозит воевода: “Царю пожалуюсь!” Отдал Стенька шубу со словами: “На тебе шубу, да чтобы не надеяла она шуму!”

Так оно и вышло. Стенька после всю Астарахань (так в XVII в. называли Астрахань. — Л. В.) разорил, а с воеводы Прозоровского снял шкуру, как шубу, спустив ее по самые пятки»…

Из персидской земли Стенька красавицу вывез — сестру иранского шаха. Милуется он с ней, а товарищи и давай смеяться: «Видно, — говорят, — она дороже нас стала — все с ней возишься!»

Так что же Стенька? Взял княжну в охапку да в Волгу и бросил, не пожалел. «На, — говорит, — ни чем-то я тебя не одаривал!»

Интересно, что легенда о том, что Степан «заговоренный человек» и был неуязвим, возникла еще при жизни Разина. Царицынский воевода в 1670 г. отписывал царю: «Того атамана есаула Разина ни пищаль, ни сабля, ничего не берет».

В народе же говорили так: «У Стеньки кроме людской и другая сила была — он себя с малых лет нечистому продал — не боялся ни пули, ни железа; на огне не горел и в воде не тонул. Бывало, сядет в кошму (кош — купеческое небольшое судно без палубы. — Авт.), по Волге плывет и вдруг на воздух на ней поднимался, потому, как был он чернокнижник…

Его в острог не раз садили за решетки, да на запоры. А он возьмет уголь, напишет на стене лодку, спросит воды испить, плеснет на стену этой водой — река станет! Сядет он в лодку, кликнет товарищей — глянь, уж на Волге Стенька!»

Для историков и фольклористов эти полеты Разина по воздуху довольно загадочны. В связи с этим представляется весьма любопытным утверждение старого бакенщика на Каме близ Перми, слышанное им от дедов на Волге, что-де разинцы подавали друг другу сигналы (с берега на берег и на разбойные струги) при помощи больших воздушных змеев, называемых «голубями», что непосвященным простым людом воспринималось как колдовство.

Нельзя не признать, что сигнализация разинцев при помощи змеев в значительной степени объясняет их осведомленность и стремительную неожиданность их атак, и захват купеческих стругов на Волге. Без хорошей связи это было бы трудно сделать: собрать вооруженную ватагу, организовать засаду, в нужный момент ринуться на абордажный бой… Известно, что купцы были люди решительные, хорошо вооруженные, имели картечницы, и дружными меткими залпами из ружей не раз отгоняли разбойный люд и уходили от преследователей.

С далеких времен у многих народов хорошим способом дачи сигналов, скажем, предупреждением о военной опасности, были зажженные костры. Поднятый в воздух змей обладал несомненным преимуществом. К запущенному змею можно было послать в воздух условный знак в виде квадрата, треугольника, шара, который мог дать краткую информацию о количестве судов (сколько, куда, откуда), сообщить время прохождения «разбойного места», засады и многое другое. Однако обратимся к легендам, в них много интересного.

«В Персии воевал он два года, набрал много богатства, так что ни счесть, ни сметить невозможно было. Ворочался он мимо Астрахани, воеводы не хотели его пропустить и велели палить в него из ружей и из пушек; только Стенька был чернокнижник, так его нельзя было донять ничем: он такое слово знал, что ядра и пули от него отскакивали.

На другой год он пришел под Астрахань с войском и осадил кругом город. Приказал Стенька палить холостыми зарядами и послал сказать, чтоб отворили ему ворота. Тогда был в Астрахани митрополит Иосиф. Стал он Стеньку корить и говорить ему: “Вишь, какая у тебя шапка — царский подарок, надобно, чтоб тебе теперь за твои дела царь на ноги прислал подарок — кандалы!”