А насчет Крыма казакам сказали: Хмельницкий против татар пограничные городки укрепляет, и вы, пока он не укрепится, на Крым не ходите и татар не дразните.

Ну, что ж, нельзя на татар, пойдем на Азов… То ли русские про Азов донцов предупредить забыли, то ли еще как приключилось, но в 1656 году, не усидев в бездействии по своим городкам, явились казаки в который раз под азовские стены. Так и манил он к себе наших ребят…

Об этом походе данные отрывочные и странные. Собрались в Черкасском городке более трех тысяч донских и запорожских казаков, пристали к ним «промышленники» из российских украинных городов, и выступило это войско к Азову во главе с такими славными и опытными атаманами, как Наум Васильев и Павел Чесночихин.

Из всего похода известно, что турки на вылазке перебили полторы тысячи казаков и многих захватили в плен, а еще захватили в плен самого Павла Федоровича Чесночихина и убили его. Голову несчастного казака отправили в Крым, а оттуда в Турцию к самому султану.

И гарнизон в Азове стоял невелик — 1000 янычар. Как они могли столько казаков на вылазке перебить? Или те спали и не остерегались?

Да может и спали… Единственная зацепка в этом деле — русские «промышленники», приставшие к казакам в надежде Азов пограбить. А русские люди и ночью спят крепко и днем после обеда любят вздремнуть. Вот их, наверное, турки сонными и порубили…

Опомнившись, послали донские казаки в Москву зимой старшину Панкрата Степанова с извинениями, а заодно и жалования попросить.

У русских в Посольском приказе от донцов сплошная головная боль. Все лето, пока донцы под Азовом неудачно промышляли, татары русским посланникам в Крыму на казаков жаловались и требовали, чтоб прекратили им русские жалование платить, а царь чтоб на этих разбойников войско послал.

Русские посланники жалование упорно отрицали, это, говорили, кто-то придумывает, чтоб хана с царем лишний раз поссорить. А войско на них де посылать бессмысленно — они сядут на струги и уйдут в море. А в море их и турки со своим флотом поймать не могут…

Вспомнив неловко положение своих посланников в Крыму, но блюдя государственные интересы, русские правители на казачьи просьбы повздыхали и сказали: «За ваше ослушание, что на Азов полезли, не следовало бы вам жалование давать. Но мы по своему милосердному нраву и в чаянии будущих ваших служб жалование вам дадим…».

Крымчаки, сами двуличные (полякам помогали, а с русскими отношения поддерживали), все прекрасно понимали, на русского царя в борьбе с казаками нисколько не надеялись и в феврале 1657 года, собрав тысяч пять войска в Крыму и на Тамани, сами пришли под Черкасск. Приходили с крымчаками горские черкасы, темрюкские черкесы, кабардинцы, азовские люди и улусники с Малого Ногая. Посидели донцы в осаде немалое время, но до штурма, похоже, дело так и не дошло.

Зато, как только пришла весна, 2000 казаков на 33 стругах нагло прошли мимо Азова и высадились на крымском берегу, грабя и выжигая деревни. Вел их на этот раз молодой еще тогда Корней Яковлев по прозвищу Черкес. Турок и татар взяли в плен человек 600, своих отбили человек 200, но оказались эти «свои» в большинстве запорожцы, и их домой отпустили.

С этого времени начинается для донских казаков, на море промышляющих и Крым разоряющих, время удачное и благоприятное. Дело в том, что Зиновий Богдан Хмельницкий умер, а на место его встал бывший генеральный писарь Иван Выговский, который Москве сразу же изменил, вернулся под польского короля и одновременно заключил с Крымом союз против России. Казаки украинские реестровые и запорожцы, пустившие реки польской крови, обратно в Польшу, под польскую корону, не собирались, справедливо опасаясь шляхетской мести, и многие выступили против Выговского. Война на Украине и в Польше затянулась, а крымский хан стал открытым врагом русского царя. Русские войска в Литве устали. Денег на жалование в казне не было, и жили войска за счет грабежа. Дьяк Ордин-Нащокин жаловался царю, что вызванные царем в Литву «донские казаки пустошат Друю с волостями», и сколько Нащокин рейтарам и донцам ни приказывал на врагов выступать, они не трогались, «отяжелев награбленными пожитками, которые нахватали у людей, присягнувших царю».

В довершение всего казаки Выговского и татары лоском положили под Конотопом русскую дворянскую конницу. Никогда еще русские разом столько лучших людей не теряли…

Русский царь стал донским казакам пенять: что ж вы Крым не разоряете? А донцам только дай порвать. Весь 1659 год с Корнилой Яковлевым громили они Крым, от Кафы до Балаклеи все деревни пожгли и с землей сравняли, местных захватили в плен две тысячи человек. Потом перекинулся этот пожар под Темрюк, и там от Темрюка до Тамани казаки все черкесские улусы поразогнали, жилища пожгли, а людей побили, своих же полоняников отгромили человек полтораста. От Тамани метнулись казачьи струги через Черное море под Синоп и на сутки пути не дошли до самого Константинополя…

Год оказался удачным, а добыча богатой. Радуясь, отправили донцы царю в Москву отписку, а с ней геройского старца Осипа Петрова. Царь, прослушав о том крымском разорении, донцов хвалил и жаловал. Жалования послал 3000 рублей деньгами, 3000 четвертей муки, 100 поставов сукна гамбургского, 200 пудов пороху и 100 пудов свинца.

Весной следующего 1660 года стало известно, что турки и татары, собрав силы, хотят устье Дона намертво перекрыть, чтоб казаки никак не могли выйти ни в Азовское, ни в Черное моря.

Разведка донская вышла в море, перехватила семь языков и выявила, что турки из Крыма в Тамань перевезли и сухим путем отправили на Азов 3000 янычар. А в Константинополе готовят 35 кораблей, грузят их лесом и камнями и собираются посадить на них дополнительно 9000 войска. Корабли эти тоже пойдут под Азов, и из подвезенного материала начнут турки там строить сразу три новые крепости.

Круг казачий своих разведчиков выслушал, направил в Москву известие о грядущем турецком приходе, под это дело просил у царя жалование. С вестями отправились Федор Будан и Фрол Минаев. И тут же круг справедливо рассудил: если 3000 турок из Крыма перебрались на Тамань, то в самом Крыму войск или вовсе нет, или очень мало. В тот же день собрали они 30 стругов, набились в них отборные ребята и ночью отправились хоженой дорогой к крымским берегам в надежде поживиться.