Все это и многое другое накатывало от существа оглушающей волной. Воистину, человеческие грехи вернулись, чтобы осквернять нас.

Говорят, что на своих кошмарных варп-мирах каждый из таких атавистичных воевод правит легионами потерянных и проклятых. Архивы Инквизиции туманно повествуют об этом. Немногие смогли заглянуть в ад и сохранить разум, чтобы записать то, что увидели в нем.

Демон отпрянул от нашей эгиды, но слово «отступление» было ему неведомо. Боль только разжигала его злобную ярость. Когда мы приблизились, мои изначальные инстинкты поутихли. Неприятие уступило место пониманию.

— Я знаю это существо, — я понятия не имел, говорю ли с помощью рта или разума. — Юстикар…

+ Слушаю. + Галео стоял перед нами, его длинный меч высек искры, столкнувшись с топором зверя. Я обрадовался, что не слышу в вакууме напряженного гудения, — от звука сшибающихся клинков у меня всегда болели зубы. Странно, но есть вещи, к которым никогда не можешь привыкнуть.

Однако образ в моей памяти всплыл так отчетливо, словно я держал книгу в руках. В четвертом ряду перекрестка Авентина в Библиариуме Демоника, в текстах о восстании Юруги, случившемся почти три тысячи лет назад, находилась гравюра, изображавшая демона, стоящего сейчас перед нами.

Малхадиил прочел мои мысли так же легко, как я его.

— Как же я рад, что ты изучал нечто подобное, — шепнул он по воксу.

+ Я знаю его имя. +

Пока мы бежали, я перезарядил штурм-болтер. Мы были уже близко, и демон не собирался отступать. Его крылья, покрытые разбухшими венами вдоль кожистых мембран, дергались и трепетали среди туманной дымки. Грудь существа защищал не нагрудник из бронзы, а кости, выпирающие сквозь щетинистую кожу, которые срослись в пластины пещеристой желтой брони. Из тела зверя все еще торчало с десяток копий и мечей — наследие неудавшихся казней многие поколения назад.

А затем мы налетели на него, и нам оставалось только драться. Благодаря связи с братьями я видел их движения. Галео стоял перед демоном, словно воитель древности, воздев меч, сражаясь с существом в десять раз выше его ростом. Каждый удар алебарды по клинку словно замедлял время, когда даже улучшенные чувства едва могли поспеть за тем, что разворачивалось перед ними. Сотис и Думенидон присоединились к юстикару, вместе с ним парируя и нанося удары. Мы же с Малхадиилом придумали нечто иное.

Мы открепились от потолка и обрушились на спину демону. Казалось, цепляться приходилось не за крылья существа, а за паруса старого океанического корабля, треплющиеся на ветру. Малхадиил нанес удар первым, вырезав из плоти существа изрядный кусок вонючего мяса. Я ощутил вспышку его эмоций, яростное желание отсечь зверю крыло.

Я упал чуть ближе к голове и ухватился за грязное ухо, мои ботинки ударились в плечо существа. Вздрогнул штурм-болтер. Два снаряда врезались демону в висок, пробив дыру в черепе и превратив в разодранные ошметки натянутую плоть.

Дернувшись, тварь потянулась ко мне конечностью, и я направил сфокусированную пульсацию прямиком ему в разум, метя в содрогающиеся холмы мозгового вещества, видимого сквозь рану в черепе.

Это было не слово — даже не язык — я послал в его обнаженный разум слияние звуков и понятий. Представьте сотню бронзовых колоколов, звонящих над заброшенным городом, грохот падающей балки в горящей церкви, непрерывное мучение после ампутации и человека, который пытается набрать воздух в наполненные кровью легкие.

Я выкрикнул все это в разум демона.

И ничего не произошло.

Кулак угодил в меня с такой силой, словно по мне проехался танк. Прежде чем я успел собраться, демон сбросил меня со спины. Перед глазами все поплыло, но и только. Тревожно запищали авточувства доспехов.

Даже у трансчеловеческих рефлексов имеются свои пределы. Прежде чем мои сердца успели дважды стукнуть, я врезался в стену под таким углом, что мой позвоночник затрещал. Металл был слишком ровным, чтобы ухватиться за него, а сила удара не позволила найти хоть какую-то опору. Я заскользил по стене, высекая искры.

Я хватался за металл, ища хотя бы малейшую царапину — на что-то большее у меня попросту не было времени.

Еще секунда, и я вылечу в космос.

Руны, текущие по визору шлема, вспыхивали предупреждениями, о которых мне наверняка следовало знать. Да, я понимал, что герметичность моих доспехов нарушена в нескольких местах. Да, я знал, что из дыры в нагруднике шипящей неконтролируемой струей выходит воздух. Да, я понимал, что стабилизаторам и проводникам тока на левой ноге немедленно требуется ремонт. Мимолетной мыслью я отключил поток информации и оглянулся по сторонам.